– Охренеть!.. Пургу гонишь, мусор? В чем подвох?

На том конце линии помолчали.

– Контракт трудный, – наконец признался инспектор. – Но подвоха нет. Ты выполняешь работу, мы снимаем наши претензии.

– Претензии? – уцепился Семен.

– Разумеется. Восемь лерских кораблей за последний год… Неужели ты думаешь, что департамент Содействия не имеет к тебе претензий?

– Ага, – Семен облегченно вздохнул. – А ты говоришь, нет подвоха… Знаешь о чем я сейчас думаю?

– Не спустить ли курок, – инспектор усмехнулся. – Брось, ты не настолько туп. Если не удалить ориентировки из диспетчерской сети Солнечной системы, в любом порту тебя возьмут на мушку, прежде чем успеешь сделать запрос на швартовку. Любой оккупационный патруль, любая опорная база имеют сейчас все основания немедленно открывать огонь на поражение. О Профсоюзе или Китайской коммуне лучше сразу забудь. Во-первых, чистоплюем там остаться не получится, придется и человеческой кровью замараться. А во-вторых, сдадут тебя дружки. С потрохами. Как только леры еще немного поднимут награду за твою голову… Нет, прожить конечно все равно можно. Уйти в нейтральные пространства, рвать глотку каждому встречному за остатки топлива в сожженных ускорителях, за глоток чистой воды и кусок… нет не хлеба даже – протеинового холодца, перегнанного из трупов и собственного дерьма… По-волчьи ты бы сумел, верю. А вот так – по-шакальи? С другой стороны – прощение грехов и каперская грамота от Содействия. Нет, Сикорский, ты не настолько дурак, чтобы сейчас так грубо ошибиться с выбором.

– Грамота? – тупо переспросил Семен. – Врешь, инспектор, какая еще грамота? Я бы знал про такие бумажки…

– Да при чем здесь бумажки? – искренне удивился тот. – Напомни, я уже сказал, что твоя работа для нас выгодна? Во всяком случае, пока не зарываешься. Выполни мой заказ и сможешь продолжать воевать с лерами, пока сам с дуру не напорешься на лазерный залп. Даже уголовная полиция тебя больше не тронет.

Семен молчал. Что из сказанного инспектором было правдой, а что нет? Была ли вообще там хоть толика правды? Потому что если да… Многое это поменяло бы. Ох, многое!

– Слышь, инспектор, – позвал он. – Как тебя зовут?

– Это тебе зачем? – насторожился тот.

– За тем за самым! Если врешь мне сейчас – найду. Выживу, в ничейные зоны уйду – дерьмо жрать, дождусь момента… и найду. Где угодно, хоть в центральном офисе, хоть президентском бункере. А сдохнешь раньше времени – другие поплатятся. Все кто тебе дорог был, проклянут тот день, когда ты мне соврал. Ну, как, инспектор? Будешь с такой раздачей играть?

Пауза получилась длинной. То, что надо пауза, в самый раз. Ответь инспектор сразу, Семен, наверное, и, правда, спустил бы курок. В готовность профессионала поставить на карту собственную жизнь он бы поверил, но когда речь заходит о близких… Здесь в своей раздаче нужно быть уверенным на сто процентов.

– Я рискну, Сема-чистоплюй, – с расстановкой произнес инспектор. – С тобой – пожалуй, рискну. Записывай: Филипп Груббер, центральное управление, неофициально уполномоченный отдела курирования особых поручений. Работа с наемниками, проще говоря. Думаешь ты первый у меня в деле? Кстати, можешь гордиться, ни кому из прежних своих людей я бы такой информации не доверил.

– Да чем уж тут гордиться? – Семен вздохнул и убрал руку со спусковой кнопки. – Другой бы сейчас размазал тебя по космосу, и горя б не знал. Один я, идиот, вечно готов во что-то впутаться.

– Значит – не безнадежен. Приметы тебе диктовать?

– Погоди, Фил, – Семен качнул головой. – Есть еще одно условие, кроме твоей каперской грамоты.

– Н-ну? – протянул инспектор. – Только не зарывайся, Сикорский. Все-таки условия диктуешь не ты.

– Ни чего особенного… Ты и сам уже заметил, что у меня проблемы с чи-при. Не шухерись, я не прошу решать их за меня – руки у вас коротки. Нет?

– Да, – коротко признал инспектор.

– Я просто хочу знать, какую предъяву они мне шьют. Ты говоришь мне, за что комитет выписал свой ордер, и мы бьем по рукам насчет твоего лера?

Груббер снова посопел в микрофон.

– Это непременное условие, Сема-чистоплюй?

– Непременное. Знаешь, на себя я бы возможно даже плюнул, но так уж вышло, что от этой информации зависит еще один человек… Очень нужный мне человек.

– Ах, эта Бертье, – в полголоса проговорил Груббер. – Похоже, теперь ее придется принимать в расчет… Однако у нас проблема, Сикорский. Я понятия не имею, что тебе предъявляют чи.

– Врешь… – злорадно улыбнулся Семен. – А вот теперь ты точно врешь, Филя. Не может быть, чтобы ты не ринулся копать, из-за чего грохнули ваш фрегат. Нет?

– Я ринулся, – признался инспектор. – Разумеется, ринулся. И ни чего не нашел. Ровным счетом. В твоем прошлом нет ни чего оскорбительного для комитета. Упомянутый их капитаном ордер нигде прежде не фигурировал. Требований о твоей выдаче ни в земные, ни в лерские структуры не поступало. У меня создалось впечатление, что это была первая и единственная попытка комитета взять тебя. Во всяком случае – пока.

– Все это я мог бы тебе сам рассказать! – перебил Семен. – Только не ври мне, что у Содействия нет агентов в комитете Справедливости! Даже у Профсоюза там есть свои люди!

– У профсоюза? Ну-ну! Если они и правда так думают… Впрочем это не важно. Связи с комитетом у нас, конечно, есть, в том числе и не вполне официальные. Однако по этим связям поступает та же самая информация: оскорбительных претензий не зафиксировано, ордер действительно выписан шесть суток назад. Если объективная причина к этому все же есть, она лежит глубже доступного нам слоя информации.

– Черт… – проговорил Семен. – Черт, Филя… Может все-таки врешь?

– Не вру. Я действительно ни чего не знаю. Не думай, кстати, что это тебя одного напрягает. Я все-таки нанимаю тебя на работу, и очень не хочу, чтобы она сорвалась по какой-то сторонней причине.

– Ладно, допустим. Но ведь ты же не дурак, Груббер. Дураков у вас, как и везде, хватает, но ты не из таких. Иначе не занимался бы своими неофициально уполномоченными поручениями. Нет?

– Льщу себя надеждой, то ты прав.

– Тогда не строй из себя идиота! Если ты не знаешь точной причины, то наверняка имеешь на эту тему свои соображения. Выкладывай карты, Груббер, не жмись. Для общего блага, чтобы всякие сторонние причины мне случайно не помешали.

– У меня есть соображения, – признал Филипп. – Однако я бы предпочел принудить тебя отказаться от твоего условия.

– Исключено, – отрезал Семен. – Я тебе нужен. Именно я, и не только из-за моих тараканов относительно леров. Если конечно ты действительно