– Да знаю, знаю… Ну что ж. На данный момент я исхожу из того мало сомнительного утверждения, что «свои люди» есть не только у нас в их комитете, но и наоборот. Учитывая нашу скованность в любых отношениях с инопланетчиками, и в особенности – с единственными в освоенном пространстве поставщиками стратегического сырья, я склонен предполагать, что качество действующих среди нас агентов чи-при куда выше наших, действующих у них.

– Верю, – согласился Семен. – Но пока не въезжаю.

– Все просто: скорее всего, чи знают о моей попытке выйти на тебя с особым поручением. И в свою очередь попытались этому воспрепятствовать.

Семен открыл рот… и закрыл его обратно – от возмущения куда-то вдруг пропали все слова. Атака земного фрегата, неизбежная собственная гибель, безумный риск раскрытия стратегического секрета… Знал бы инспектор, чем на самом деле рискнули чи-при, небось не вещал бы об этом так спокойно!

– На что же ты меня подписываешь, Груббер? Если ради того чтобы всего лишь воспрепятствовать…

– Для этого они стреляли бы не во фрегат, а в тебя, – перебил инспектор. – Здесь мои допущения более грубы, однако я считаю, что они все-таки собирались не столько воспрепятствовать, сколько перехватить у меня миссию, а заодно и ее исполнителя. То есть взять тебя живым.

– Ты даже не подозреваешь, на что меня подписываешь, – повторил Семен. – Но… считай, что я мотивирован. Теперь мне уже самому интересно, чего такого в этом треклятом лере, если комитет дерется за него с Содействием.

– Заключенный, – охотно пояснил Груббер, – всего лишь заключенный. Отец-изыскатель, лишенный сана за какие-то свои, видимо противные богу, изыскания, и помещенный в монастырь лютой строгости. Именно потому, кстати, лучшего, чем ты, кандидата на эту миссию ни мне, ни чи-при не найти.

Семен вздрогнул.

– «Врата небесные»?

– Они. Слышу, название будит воспоминания? Это хорошо, они пригодятся.

– Тебе б таких воспоминаний, – прошипел Семен. – Семь месяцев в этих… «небесах». Ты хоть знаешь, что это были за семь месяцев?! Нет?!

– Догадываюсь. Я читал твое дело, помнишь? Все к лучшему, Сикорский. Ты знаешь внутреннее устройство, распорядок, расписание патрулей и снабжения. А главное – их повадки. Леры очень консервативный народ. Едва ли за прошедшие годы они что-то сильно изменили. Да, еще одна деталь – изыскатель этот нужен нам живым. Если ты уже решил что разнесешь всю тюрьму с орбиты – я не сочту контракт выполненным.

Отчаянным усилием воли Семен сдержал рвущиеся с языка проклятья. Нет, ну какая собственно разница? Живым, так живым. Снявши голову, по волосам, как известно, уже не плачут. Разве что из просто сложной, миссия вдруг превратилась в почти невыполнимую…

– Ты видимо плохо знаешь леров, Фил, – произнес он. – Дело даже не в охране и не в полной неприступности монастыря. Просто это народ такой, понимаешь? Я могу навербовать пять сотен головорезов, молниеносно прорваться на планету и взять крепость штурмом. Охраны всего-то взвод монахов, казалось бы на один зуб. Но как только настоятель кинет по камерам кличь, что, мол, еретики вознамерились помешать исправительным обетам – каждый заключенный нам в глотку зубами вцепится. Несколько тысяч зеков, которым терять, кроме своей веры, нечего. Они либо сдохнут все до последнего сопливого послушника, либо агрессора в клочья порвут, а потом обратно по камерам разойдутся, грехи замаливать. Этот ваш отец-изыскатель первым шухер поднимет, что я его от покаяния отрываю… В общем я тебя по хорошему предупреждаю: передумай насчет «живьем» пока не поздно. Грохнуть лера куда проще, чем отвратить от веры.

– Не могу, Сикорский, – коротко бросил Груббер, и в голосе его вдруг прибавилось стали. – Это мое условие. И… я в последний раз тебе напоминаю – не зарывайся. Кроме того, есть основания считать, что этот конкретный лер уже не слишком держится за свою веру. Скорее всего, он пойдет с тобой добровольно.

– Убийца, – выдавил Семен. – Зачем же так изощренно? Просто приказал бы капитану того фрегата сразу открыть по мне огонь.

– Я стал бы убийцей, нанимая кого-то другого. Только у тебя есть шансы. А я их еще немного увеличу.

– В каком смысле? – напрягся Семен.

– В прямом. Тебе не нужно штурмовать «Врата небесные». Отца-изыскателя на этой неделе переводят в другое учреждение. Кто-то из епископов решил, что его опасно держать даже в лютой строгости и сменил меру пресечения.

– Не понял, – подал голос Семен. – Есть что-то еще более лютое?

– Есть, не сомневайся. Так называемое «Поле отшельников». Просто кучка нор, пробитых в астероидах внутреннего кольца. Дыра в камне, простенький рециркулятор, паек раз в месяц. И абсолютное, идеальное одиночество, чего и добиваются кардиналы в отношении нашего изыскателя… Достать его из этой дыры будет еще труднее чем из монастыря, так что работать тебе придется на марше. Обычный перехват вооруженного конвоя. Лерского конвоя – это же тебе знакомо?

– В центре домашней системы, – уточнил Семен.

– Да.

– По пути с орбиты Лерона-прайм, до внутреннего кольца…

– И не говори мне, что это впервой.

– Не впервой. Сунулся я один раз в такую мясорубку. Еле ноги унес.

– Ну, вот видишь, значит, шансы есть. Приготовь компьютер, я отправляю тебе данные орбиты конвоя. И забери потом от меня посылочку – оставлю ее по текущим координатам.

– Что там? – бросил Семен.

– Оружие, оборудование, снаряжение. Все, что тебе понадобиться. Да, вот еще что: надеюсь, про пятьсот головорезов ты пошутил. В этом задании очень важна абсолютная конфиденциальность.

Семен вздохнул, вытащил клавиатурную консоль, пробежался по кнопкам. Все, пути назад отрезаны. Теперь либо Содействие получит своего лера, либо Жустин… получит завещание. Что ж, обычный, в общем-то, выбор. Разве что вероятность обоих исходов распределилась как-то непривычно.

Завещание, кстати, с собой брать не стоит. Поставить «курьера» на таймер и сбросить прямо тут. Целее будет.

Через час, убедившись, что Семен воспринял данные, инспектор, наконец, дал добро своему пилоту и тот включил зажигание. Разглядывая четкий кормовой след его челнока Семен некоторое время смаковал мысль, что вот-вот по этому следу скользнет звено лерских перехватчиков и разом решит все его проблемы с департаментом. Напрасно, разумеется. Да и к чему? Инспектор сгинет – проблемы останутся. С тем же успехом Семен мог и сам нажать на курок.

Подобрав с пульта исписанный карандашом лист, он не удержался, перевернул и на обратной стороне добавил: «Коготок, передай амиго, что дело дрянь». Да. Именно так. Если уж дело действительно станет дрянь – пускай хоть Карлос почешется и сделает чего-нибудь полезное.

Поставив на всякий случай подпись, Семен снарядил второго «курьера», запустил программу отложенного старта и через шлюз отправил