- Красивая у тебя дочь, - пробормотал из вежливости Олег, но Влад вдруг обрадовался:

- Нет, правда? Мне кажется, она твою Ланку напоминает.

По мнению Олега, на его Ланку могли быть похожи только их сыновья, насколько мальчики могут быть похожи на девочку. Но он не стал говорить этого другу, пребывающему на больничной койке. Вместо ответа он обвел глазами палату Влада.

- Отдельный люкс, - проследив его взгляд, с насмешкой сказал Влад.

- Ну… Не нам с тобой, частным предпринимателям, осуждать состояние государственной собственности.

Да и… здесь вполне прилично Даже диван и кресло есть. И телевизор. Чем ты недоволен? - Олег придвинул кресло ближе к постели больного, с блаженством в нем развалился и признался: - Ох, устал я! Давай, Влад, говори, что хотел, зачем меня по телефону искал и так далее…

Влад помолчал, видимо, думал, с чего начать.

- Помнишь, я тебе советовал не трогать Царькова? Ты еще тогда, наверное, решил, что я от его имени действую…

- Ну-ну, помню…

- Гад ты, если мог так решить! Я тебя искренне от неприятностей уберечь хотел!

- Стоп, Петраков! - Олег выпрямился в кресле. - Так ты знал, что неприятности будут?

- Нет, тогда я ничего не знал. Но я Царькова знаю неплохо. Он мстительный и… мелкий человек. Зато бизнесмен крупный.

- А звонил мне зачем?

- Ох, Камнев! Да затем и звонил, что удалось разведать кое-что.

- Что?!

- А хочет он газету назад забрать и редактора ее на место вернуть. Помнишь его?

- Байкина Степу? Он незабываем! - Олег невесело засмеялся. - Я его перлы своим ребятам иногда на планерках зачитываю. Чтоб они знали, как нельзя…

- Вот ты смеешься… А ведь этот человек опасен. Абсолютно беспринципный, завистливый и честолюбивый. Гремучая смесь, согласен? К тому же он жесток и очень любит унижать человека.

- Влад, да брось! Ну что может сделать какой-то Байкин?! Он лишь служащий Царькова.

- Не просто служащий, а верный и доверенный вассал. Наушник.

- Если судить по его, извини за выражение, очеркам - он просто дурак…

- То, что он хреново пишет, так это бог над нами смилостивился, бодливой корове рогов не дал. Либо, скорее всего, дьявол каверзу устроил, вот таким способом замаскировал своего верного слугу. Олег, мне трудно долго говорить… Главное - запомни: Байкин очень опасен.

Влад еще больше побледнел, глаза словно еще сильнее ввалились, дыхание участилось.

- Влад, прости! Я же совсем забыл, какой ты сейчас… - всполошился Олег. - Может, врача позвать?

- Погоди, послушай меня…

Но Олег уже нажал на кнопку вызова, и через несколько мгновений в палату вошла медсестра. Взглянув на показания приборов, побежала за врачом.

- Вот что я, эгоист проклятый, наделал, - озабоченно и виновато бормотал Олег, бестолково поправляя на друге одеяло. Влад с видимым усилием успокаивающе улыбнулся и прошептал:

- Ничего, обойдется… Учти: главный твой враг - Байкин.

Пришедший врач выпроводил Олега из палаты, и он слонялся по коридору. Вскоре откуда-то явилась Стася.

- А вы почему не у папулика? - начала она кокетливо, но, увидев лицо Олега, вдруг совершенно нормальным испуганным девчачьим голосом вскрикнула: - Что с папой?

И метнулась в сторону палаты. Олег еле успел ее перехватить.

- Погоди, входить не велено.

Девчонка тут же совершенно по-детски разревелась, размазывая по лицу косметику.

- Не реви, все нормально будет, - погладил ее по плечу Олег, поглядывая на дверь палаты. Он и сам волновался все сильнее: что они так долго не выходят?

Наконец-то врач вышел из палаты и подошел к ним, укоризненно грозя пальцем:

- Больше больного не волновать! Только положительные эмоции. Идите, он звал.

- Так это вы папу разволновали?! - чуть ли не с кулаками накинулась на Олега Стася.

- Я, девочка, каюсь. Сам себя избить готов. Так что бей. - Он встал перед девушкой, покорно склонив голову и опустив руки.

- Не буду я вас бить, много чести! - прошипела она сквозь зубы. - Я вас просто больше не пущу к папе. Никогда!

И скрылась за дверью палаты. Но через минуту эта дверь отворилась, и Стася, все так же сквозь зубы, сказала:

- Заходите, что ли…

Влад выглядел значительно лучше, только глаза у него были сонные-сонные.

- Мне вкололи что-то, сейчас усну… Олег, ты все понял? Ну, успеха. Все, пока…

Веки его сомкнулись, и он тут же уснул.

Олег до тех пор просил у Стаей прощения, пока выражение ее зареванного личика не смягчилось и она, наконец, соизволила его простить.„ на первый раз.

- Но только попробуйте хотя бы взглядом когда-нибудь папку обидеть!… Я вас тогда… я такое с вами сделаю!

- Хочешь совет, ну, в качестве дополнительного извинения? Нет, два совета, - сказал Олег.

- Ну, и что же это за советы? - уже с привычным жеманством спросила она.

- У меня еще один совет появился, как только ты вот так заговорила: брось ломаться, а? Второй: зови отца как угодно - папой, папкой, батей, даже папулей… Но только не папуликом! И третий совет: не мажься ты так! Ведь всю красоту свою замазала!

Стася вдруг вспомнила, что ревела. Схватилась за лицо, испуганно ахнула и, ни слова не говоря, рванулась бежать.

- Тебя отвезти домой? - ухватил ее за рукав такой же, как у него, «бумажной» робы Олег.

- Я здесь ночую! - пискнула она, не оборачиваясь,

выдернула свой рукав из его пальцев и умчалась.

* * *

У Льва Самуиловича Олега вкусно накормили и напоили чаем с яблочным пирогом.

Только после этого акта гостеприимства адвокат повел гостя в кабинет, молча достал из сейфа диск, запаянный в черный полиэтилен.

- Будете сейчас у меня смотреть или уже дома?

- Да ведь я вроде как в бегах, Лев Самуилович…

В речи адвоката моментально прорезались родные одесские интонации:

- Ну и что ж вы молчите за это? Или я должен по цвету вашего носа догадываться о ваших неприятностях? Тогда так: ночуете у меня! И, как говорят у меня на родине, рассказывайте за ваши неприятности.

- Я согласен. Только давайте сначала посмотрим, что там…

- Безусловно.

И замелькали кадры. Вот Царьков деловито беседует с Басаевым, еще с какими-то людьми «кавказской национальности»… Вот Карцева выкладывает из потертого полиэтиленового пакета пачки денег, перетянутые аптечными резинками, пересчитывает пачки, проверяет каждую… Вот в саду загородного дома Царькова за шашлычком сидят с хозяином и тот же Приходько, и та же Карцева, и тот же Байкин, и празднуют они открытие того самого «Онтель-банка» - это ясно из произносимых тостов и разговоров. А это что? Карцева дает что-то, завернутое в бумагу, какому-то человеку и говорит, что цена повысилась, потому что продукт качественный… Человек, видимо, засомневался, развернул сверток, потом раскрыл маленький пакетик, взял то, что было в нем, втер в десны. Все это крупным планом: руки и их манипуляции с порошком… Героин? Кокаин? Интересно, кто смог все это наснимать и как это оказалось у Фельдмана?…