- Это он что, как заложницу ее взял?

- А черт его, психа, разберет! - Капитан снова извернулся в кресле и критически оглядел своих «бойцов». - План захвата надо менять. Да, Санек, напрасно ты с нами поехал… Ну что, орлы, заложников спасать вам еще не случалось? Да, ребята, здесь бы лучше ОМОН…

* * *

В тумане замаячил серый прямоугольник, а на нем - темное пятно. Лана сморгнула и теперь поняла, что прямоугольник - это крохотное окошко, а пятно - лицо Сергея.

- Вам лучше? - заботливо спросил он. - Вот, выпейте.

Он поднес к ее лицу кружку, запахло кофе. Лана дернулась, чтобы сесть и взять питье, но ничего не получилось, потому что ее тело было скручено плотной тканью в тугой кокон.

- Не волнуйтесь, я сейчас все объясню… Она с недоумением смотрела на него.

- Да уж, объясни…

- Я вас спасаю, Светлана Платоновна. Муж вас бросил с детьми в этой деревушке, а сам уже, небось, за границей… А я вас люблю, так люблю…

- Стоп, Сергей! Ты бредишь? Развяжи меня сейчас же! - Лана заворочалась в своем коконе, стараясь освободить хотя бы руки.

- Нет, я не брежу, Светлана… Платоновна! Я вас развяжу, конечно. Но только когда вы все узнаете и согласитесь на мои предложения.

«Он псих, - холодея, догадалась Лана. - Что же делать?»

После дурацкой сцены ревности, устроенной Олегом, Лану поклонение этого мальчишки только раздражало. Он был тихо назойлив: стоило ей войти в их рабочую комнату - вскакивал, помогал снять куртку, тащил кофе… Молча. Как паж… Компьютер ее он постоянно усовершенстовал. И сопровождал каждое ее движение обожающим взглядом. Впрочем, в ее жизни начались такие события, что о существовании юного поклонника она вспоминала лишь тогда, когда видела его.

Но как же он нашел их?!

- Сережа, помоги мне хотя бы сесть…

Он тут же кинулся выполнять ее просьбу, усадил, подсунув под спину какой-то тулуп, еще что-то…

- Вот спасибо! Дай пить! - Он поднес к ее губам кружку остывшего и слишком сладкого кофе. Она сделала пару глотков. - А теперь рассказывай. Как ты нас разыскал?

- Это просто, Светлана Платоновна. «Маячок» в куртке вашего Тимофея. Не понимаете? - Он усмехнулся. Усмешка была жесткой. Сейчас он перестал напоминать ангелочка. - Это ведь я со своей теткой тогда мальчишку выкрал… И убил ее тоже я. Да вы не пугайтесь! Вам я ничего плохого не сделаю. Я убиваю только тех, кого ненавижу! Папаше своему на тот свет уйти помог. И сестрицу его туда же проводил… А вас я люблю. Только вы меня можете спасти.

- От чего спасти, Сережа? - еле шевеля словно заледеневшими губами, прошептала Лана.

- От меня самого. С вами я другой, потому что вы - настоящая. Добрая. Веселая. Справедливая.

Он так и стоял на коленях перед лежанкой с тех пор, как поил Лану кофе. Но теперь его поза стала молитвенной. Он входил в экстаз, и Лана поспешила переключить его мысли.

- Скажи, зачем вы Тимку… тогда?…

Он моргнул, словно очнувшись от чего-то, помолчал, потом поднялся в полный рост и неохотно заговорил:

- Так совпало все… Так в узелок скрутилось… И Байкин вашего мужа из газеты хочет прогнать, и тетка моя ему отомстить хотела… Вы не знали, что когда она в Чечне медсестрой служила, у них что-то было, и он ее потом… проигнорировал? Короче, все эти дела с фотками и с похищением задумывались, чтобы вас рассорить, напугать и… ну, имидж вашему мужу подпортить. Они думали: то да се - и он согласится газету отдать назад. А я тетку взял и кокнул! - вдруг захихикал он. - Я ж не думал, что им это только на руку будет! Просто она меня достала - окончательно и бесповоротно!… Ну, и все, в общем-то. Теперь мы с вами должны уехать далеко-далеко и подождать полгода. Потом я получу остатки теткиного наследства - основное-то я и так уже взял! - и будем жить долго, богато и счастливо!

Лана не сводила с него глаз, и лишь на секунду - на маленькую секундочку - перевела взгляд за его спину.

Но этой секунды хватило: с быстротой кобры Сергей развернулся и выставил вперед пистолет, каким-то чудом возникший в его руке.

- Стоять, или всех убью! - взвизгнул он.

Васильев, почти наткнувшийся на дуло пистолета, медленно поднял руки.

- Тихо, парень, тихо, - успокаивающе пробормотал он.

Но Сергей смотрел не на него, а на замершего в двух шагах от капитана Матросова.

- Ненавижу, - пробормотал Сергей.

Два выстрела прозвучали, казалось, одновременно, и почти одновременно упали двое - Саша Матросов и Сергей.

- За что ж он Сашку-то? - бормотал время от времени капитан Васильев. Пока они с Ланой маялись в коридоре больницы в ожидании, когда закончат оперировать Матросова, капитан словно сдулся, как проколотый воздушный шарик. Лана поглядывала на него - и снова опускала обведенные черными кругами глаза. Ей сильно нездоровилось, и Васильев то и дело требовал, чтобы она тоже обратилась к врачу… Но она упрямо заявила:

- Потом. Вот Сашу вытащат…

И теперь она то и дело бледнела и убегала в туалет. Ее сильно тошнило.

- Может, этот псих траванул тебя, а ты сидишь здесь… Сдохнешь ведь! Мало Сашки мне… - ругался капитан. - Сил моих нет. Старый я, оказывается. Пацана двадцатилетнего взять не сумел!

- Этот пацан был сумасшедшим убийцей, - морщась от подступающей тошноты, утешала Васильева Лана. - Нормальному человеку с сумасшедшим управиться трудно. А за меня не волнуйтесь, это не отравление.

- Нервы, что ли?

- Угу…

- Ох, что-то они Сашку долго штопают… Хоть бы…

- Сашка сильный…

И оба вскочили на ноги, потому что дверь операционной открылась.

- Счастлив его бог, - сказал хирург, подходя к ним. - На миллиметр влево - и не спасли бы. Ничего, парень крепкий, будет жить.

- Ф-фу, ешкин кот, пронесло! - облегченно выдохнул Васильев и ухватил за локоть Лану, которая собралась потихоньку улизнуть домой. - Ты куда? Э-э нет, мы так не договаривались. Пойдем к врачу! Пусть он мне скажет, что ты в порядке, - вот тогда и отпущу.

«Абонент временно недоступен или находится вне зоны приема. Sorry…» Эту фразу на двух языках Олег выслушал за нынешний день несчетное количество раз. Капитан Васильев с утра как уехал «на задание», так и отключил свой сотовый. То же было и у Матросова: недоступен…

Уже в восьмом часу вечера капитан Васильев отозвался раздраженным голосом:

- Да! Слушаю!

«Чтоб вы пропали», - слышалось в его интонации.

- Эдуард Петрович, это Камнев. Голос сразу стал радостным:

- Есть бог на свете! Наконец-то! Ну, что скажешь?