– Ну и что это должно значить для меня? Что обязательно нужно найти мужика, а то так и не избавлюсь от комплексов, навязанный семейкой? – язвительно поинтересовалась Сьерра.

Кей тихо рассмеялся, и от этого смеха становилось хорошо на душе, хотя, пожалуй, следовало злиться на него.

– Нет, конечно! И, если честно, я не вправе давать тебе советы, потому что моя судьба была совсем другой благодаря Ане. А я все равно дам, потому что такой уж я нахал. Но сначала я скажу тебе кое-что про африканских богов – я общался со многими из них, знаю этот народец. У них традиции чтутся гораздо строже, чем в Великих Кланах, и они, всемогущие, по факту менее свободны, чем простые люди. У Глети, насколько мне известно, есть муж, который сожрал бы чужого ребенка, узнай он о тебе. И это не эффектная метафора, сожрал бы в буквальном смысле.

– Только не надо ее оправдывать!

– Но и обвинять во всем на свете не надо. Да, Глети не стала тебе матерью, и ничто на свете это уже не исправит. Однако она сохранила тебе жизнь и отнесла тебя тем, кто был тебе близок, рискуя свободой и репутацией. Думаю, это кое-что говорит о ее отношении к тебе и твоему отцу.

Слезы все-таки сорвались, обожгли щеки. Сьерра просто позволила им литься, не сводя настороженного взгляда с феникса.

– Я не предлагаю тебе полюбить и простить ее, – продолжил Кей. – Это вообще не про нее. Все сводится к тебе. Еще раз переживи свое прошлое – поставь себя на место Глети, подумай, что она сделала на самом деле. Пересмотри действия своего клана, но уже не как ребенок, а как взрослая женщина, которая сама однажды станет матерью. Не пытайся убежать от прошлого или переписать его так, как тебе выгодно, примеряя чужую роль. Ты воплощаешься не только в своих достижениях, но и в своем наследии. Ты – дитя Великих Кланов настолько же, насколько и дочь богини Луны. Возможно, однажды это спасет тебе жизнь.

Ей хотелось спорить с ним, злиться на него, злиться на всех, однако Кей не дал ей такой возможности. Он протянул к ней руку, словно собираясь стереть ее слезы, но ее лица так и не коснулся. Сьерра лишь почувствовала тепло, исходящее от его кожи, и слезы испарились сами собой.

А потом феникс ушел, не говоря больше ни слова, и Сьерра снова осталась на палубе одна.

* * *

– Та-а-ак, – протянула Керенса. – Я не совсем этого ожидала, когда мне сказали, что мы отправляемся в Улей.

Неот был с ней согласен, просто ему, инквизитору, не полагалось так открыто выражать свое удивление. А тут было, чему удивиться!

– Такое ощущение, что в период сотворения мира Господь Бог жевал жвачку, потом выплюнул – и получилось это, – присвистнул Хэллоуин.

– Если нелюдь забыл, среди нас не все еретики, – нахмурился Неот.

– Ты тоже нелюдь, а я не собирался никого оскорблять. Без обид, чувак, но сходство поразительное!

Спорить с ним было сложно: Улей и правда напоминал странный бесформенный комок. У него не было той строгой формы, которой отличались ульи пчел и ос на Земле. Казалось, что все это началось с правильной сферы, к которой потом постоянно прикрепляли куски разной формы и размера. Объединяло их лишь то, что все они были сделаны из сероватого вещества, отдаленно похожего на пчелиный воск.

А вот обитатели Улья были ближе к земным насекомым, чем их жилище. Они были похожи на двухметровых пчел, чуть более вытянутых, словно иссушенных болезнью, с крупными сильными ногами и выдвинутыми вперед жвалами. Пока они с глухим гудением пролетали мимо корабля, не обращая на пришельцев внимания, но Неот подозревал, что если «Вега» приблизится к Улью, они будут не столь безразличны.

– Если вы сейчас вспомнили все, что знаете о земных пчелах, то лучше сразу забудьте, – посоветовала Тира. – Определенное сходство есть, думаю, именно насекомые из внешнего мира когда-то стали основой этого существа. Но сейчас сходство будет бесполезно, оно скорее обманет вас, поэтому воспринимайте их как неизвестных хищных тварей, самая правильная стратегия в Междумирье.

– Ну и что же могут эти неизвестные хищные твари? – осведомилась Хорана.

– Помимо того, что они умнее, чем выглядят и у них развито внутреннее общение, они еще и почти неуязвимы. Даже если вы отрубите кому-то из них голову, она может прирасти обратно. Чтобы они погибли, их тела нужно уничтожать по максимуму. И когда вам кажется, что они стоят и тупо на вас смотрят, они вполне могут мысленно обговаривать многогранную военную стратегию, поэтому долгие паузы – не в ваших интересах. К тому же, они очень ядовиты, действие их яда зависит от дозы: может убить, а может и парализовать, блокируя магическую силу.

– Круто! – закатил глаза Хэллоуин. – Хорошие новости есть?

Однако Тира была неумолима:

– У меня для вас? Нет, конечно, зато есть еще плохие.

– Вываливай все сразу, что уж там.

– Опасны не только эти существа, но и сам Улей – это не помещение и не конструкция, это продолжение единого рарико-менке. Улей не заинтересован в том, чтобы убивать быстро. Его главная цель – заточить живое существо в себе, в коконе, и получить от него максимум пользы.

– Не уверена, что мне хочется знать, какой, но я все равно спрошу, – вздохнула Хорана.

– Вы только не пугайтесь, но… это плохо, – виновато произнесла Тира. – Я не пытаюсь вас расстроить, просто говорю как есть.

– Так говори уже!

– Улей парализует своих жертв, окутывает их коконом, но умереть не дает. Он питает их специальной смесью, чтобы они подольше оставались живыми, и все это время выкачивает из них магическую энергию. При этом его яд настолько силен, что может сдержать даже сильных нелюдей вроде вас… ему даже лучше, если жертва будет сильной.

Неот не первый раз отмечал, что Тира удивительно много знает для той, кто изучал Междумирье лишь в теории. В каких это легендах, интересно, говорится о внутреннем строении и мотивах Улья? Впрочем, инквизитора это не беспокоило, его орден тоже не спешил делиться всеми своими секретами.

– И сколько это продолжается? – спросил Кей. – Не может же Улей держать своих жертв при себе вечно!

– Не вечно, – покачала головой Тира. – Его питание и сон в коконе – это все равно не жизнь, рано или поздно отказывает даже самое совершенное здоровье, просто в случае с высшими нелюдями этот процесс затягивается на века. Когда они погибают, Улей переваривает их прямо в коконе, а получившееся вещество идет на построение новых отсеков Улья.

Теперь уже огромный размер бесформенной массы, зависшей в пустоте перед ними, приобретал совершенно другое значение. Неот, как и любой инквизитор, умел поглощать направленные на него заклинания. Но будет ли этого достаточно? Как Улей сдерживает своих жертв – магией или ядом?

Неот надеялся, что ему не доведется получить ответ на этот вопрос.

– Не мир, а курорт, – усмехнулась Хорана. – Я понимаю, что вам не хочется туда идти. Если у Тиры нет хороших новостей, их обеспечу вам я: некоторые и не пойдут.