Это ее разозлило. Конечно, она знала, что все ее проступки – это не секрет для службы безопасности, наверное, Малинин был в чем-то прав.

– Кажется? Какие еще грехи за мной числятся?

– Вы не доверяете людям. Это большой недостаток. Авиация…

– Доверяю, – перебила она. – Людям доверяю. Вам – нет.

Если Малинина это задело, то вида он не подал. После нескольких вопросов ей позволили уйти. Вернее, проводили до дверей номера и передали из рук в руки встревоженной Наталье.

И вот теперь, отмокая в горячей воде, Жанна чувствовала, как расслабляются наконец сжатые пружинами мышцы, отпускает тревога. Камаев жив, Рони жив, она тоже жива. Малинин прав: все могло кончиться гораздо хуже. Он сказал, что один из похитителей погиб. Судя по описанию, это Сало. От столкновения со столбом рулевое колесо сломало ребра, одно из них проткнуло легкое. Умер по дороге в больницу. Жанна плеснула в лицо водой. Хоть Сало и обрек их с Камаевым на жуткую смерть в огне, его собственная смерть оказалась не менее легкой. Второму преступнику, Зябе, удалось сбежать. Он скрылся в лесу, где его потеряли. Папку с документами в машине не нашли. Видимо, она сейчас уже у заказчика. Но что теперь думать об этом? Пусть думают те, кто за это зарплату получает. Она вне игры.

Жанна вытянула руку и посмотрела: синяки, царапины. Ноги не лучше. Правое колено опухло. Как с таким бегать по салону? Камаева не допустят к полетам, пока рука не заживет. Может, вообще отстранят. Белковский, как видно, злопамятный тип. И спасение сына может оказаться не положительным, а отрицательным фактором. Ведь он, отец, не смог, а какой-то посторонний человек – да. «Ничего, если они уволят Ильяса, я им устрою», – с какой-то мстительной радостью подумала она. Хотя что можно такого страшного устроить, пока не приходило в голову. О том, что с ней могут так же легко и быстро попрощаться, ей в голову не пришло.

Из ванны вылезала долго, кряхтя, как старушка. Еще не хватало грохнуться тут об пол! Завернулась в халат и еле доплелась до кровати. Наталья еще немного похлопотала, потом убедилась, что Жанна ничего не хочет, выключила верхний свет. Но заснуть не удавалось. Как только она пыталась закрыть глаза, в памяти всплывали лица Зябы и Сала, Камаев в крови, языки пламени… Запоздалая реакция организма на стресс.

Она ворочалась на кровати, сбивая белье. Нет, это невозможно. Который час? Рука привычно потянулась за телефоном и безвольно упала: телефон же валяется обугленным куском пластика на пожарище. Встала, поплелась в гостиную. Верхний свет не горел, но работал телевизор. Наталья смотрела какую-то передачу.

– Не спишь? Я тоже.

– А сколько сейчас?

– Десятый. Рано еще. А пойти некуда. Да и устала я что-то.

– Надо думать.

Наталья вспыхнула:

– Ты язва. Могу я побыть женщиной, в конце концов?

Жанне тут же стало стыдно. Она присела рядом и обняла подругу.

– Не сердись.

– Да ладно. Что там у вас произошло? Ничего же не говорят. Только слухи какие-то.

– Ну, мы с Ильясом…

Наталья расплылась в улыбке:

– «Мы с Ильясом…» Звучит-то как…Вижу, у вас что-то намечается? И чего ты плечами пожимаешь? Ясно же, что между вами эта, как ее… химия.

– И никакая не химия. Вот еще! Мы попали в небольшую аварию. И все.

Наталья вскинула брови.

– Ой-ой! А подробности будут? Я же с тобой делюсь…

– Короче, это было не свидание, как ты зря решила. Мы искали документы Белковского. А то ведь уволят нас и правда с волчьим билетом.

В глазах Натальи мелькнуло понимание. Можно было бы и не рассказывать ей и эту полуправду, но интуиция подсказывала, что Наталья – это ценный источник информации со своим умением собирать слухи и сплетни. Действительно, она вдруг подскочила и выпалила:

– А ты в курсе, что жена Белковского приехала?

Жанна кивнула. Да уж, эту встречу не забыть. И помнила, как побледнел Белковский. Боится супругу? А ведь и не скажешь. С подчиненными ведь такой прямо начальник-начальник.

Наталья меж тем продолжала:

– Видела ее в холле. С Ефимом нашим беседовала, с Вардуном. Как он на нее смотрит – еще малехо, и на колени падет.

– Да брось!

– Не скажи. Элеонора же местная. Они знакомы еще со времен, когда ее отец тут бизнесом заправлял.

– Поражаюсь, откуда ты все обо всех знаешь, Наташ?

– Просто Ефим через меня посылки в Петербург отправляет, а поболтать он любит. Вот и рассказывает местные новости. Элеонора для него кумир: умна, красива, недосягаема.

– И богата, – усмехнулась Жанна.

Жанна театрально развела руками.

– Да. Кому-то повезло заводик какой приватизировать в девяностые. А мои родители на ваучеры мешок сахара обменяли, как говорят.

– Мои обменяли на акции и все равно ничего не получили. Типа предприятие разорилось, и все акции превратились в тыкву.

– Это да. Тыква есть, а феи нет, – засмеялась Наталья и переключила телевизор на другой канал.

Гостиная наполнилась звуками ссоры. Два человека кричали друг на друга и махали руками. Ведущий ток-шоу смотрел на них с ласковой улыбкой.

Мысли Жанны потекли к тому, что сказала Наталья. Вардун обожает Нору Белковскую. Днем по дороге в отель он упоминал о ней. Вот, значит, кто слил Норе информацию о том, что совещание отменили, а может, и о том, что пропали важные документы. Но как она могла так быстро прилететь в Самару? Ладно, это вопрос десятый. Кто убил журналистку, вот что имеет значение. Штырц украла документы по просьбе Белковского. Но домой их не понесла. Почему? Знала, что за документами охотится кто-то еще? Или у Штырц был подельник, которому она сказала, куда спрятала документы, после чего стала ему не нужна? Не вяжется. Если бы Штырц сказала сообщнику, где документы, их бы вытащили давно. Но ведь они остались там, на рекламной стойке, среди журналов. Значит, целью убийцы были не документы. А что? Зачем тогда было похищать Рони? Совсем ничего не вяжется, никакой логики. Никакой.

– Ты чего задумалась? – Наталья толкнула ее локтем. – А что дальше было?

– Где?

– Сама же сказала, искали документы. Нашли? – В ответ на утвердительный кивок Наталья просияла. – Молодцы! И что Олег, так его не так, Валерьевич на это сказал?

– О! Ему не до нас, поверь.

– Так-то да. Супружница ему сейчас мозг доедает. Эх, посмотрела бы я на эту картину!

– Тебе ток-шоу мало? – Жанна кивнула на экран, где теперь кричали уже две женщины. Кажется, кто-то из мужей кому-то изменил. Или все друг другу изменяли. Но орали громко и