Девушка вскочила на ноги и мигом оказалась за спиной муженька, по-прежнему обнаженная и прекрасная. Только теперь в ее руке сверкал кинжал, приставленный к горлу распутного супруга, и баронесса казалась не столько соблазнительной, сколько смертельно опасной.

– Сам же знаешь, что я могу тебя хоть сейчас, как поросенка… За все мои слезы и унижения, за все твои измены…

– Ты не посмеешь… Я твой муж! Я второй по влиянию в королевстве, – барон покрылся испариной и побледнел, а голос его превратился в комариный фальцет, – Стража!

– Вот только ты, дорогой мой муженек, похоже, забыл, КТО тебя представил ко двору. Кто кланялся в ноги герцогам и лордам, собирал слухи и сплетни по дворцовым спальнями и коридором. И кто задыхался под потными тушами похотливых дворянчиков ради этих твоих грамот и милостей… Напомнить тебе, милый?!..

– Н-не надо, я все понял…

– И?

– Я ничего не видел, ничего не знаю и все простил…

– И?!

– Люблю тебя, драгоценная моя Мари, свет очей моих, моя радость и надежная опора в делах политических, экономических и прочих, – быстро-быстро затараторил де Скандаль.

– Я тоже тебя люблю, пупсик, – красавица чмокнула толстяка в лысую макушку, – И что ты сейчас сделаешь?

– Уйду и забуду все, что видел?

– Молодец какой. А еще прикажешь выделить своему дорогому гостю барону де Шардону отдельную комнату.

Баронесса убрала кинжал, сделала пару шагов, подобрала свою одежду и начала одеваться. Один за другим предметы дамского туалета скрывали ее прекрасную обнаженную фигуру, помещаемые в соответствующие слоты для экипировки.

– Конечно-конечно, – закивал ее супруг, не сводя зачарованного взгляда с этого удивительного зрелища.

– Недалеко от моей. Рубиновая будет в самый раз.

– Но…

– Никаких но!

– Хорошо, любовь моя. Думаю, что в рубиновой комнате нашему гостю будет удобно.

– А теперь поди прочь, милый. Нам с Шардончиком еще нужно кое-что обсудить.

– Но…

– Ты барон или конюх? Только и слышу, что «но» да «но», – в голосе красавицы зазвучал металл, щедро смазанный ядом.

Тяжело вздохнув, Питер де Скандаль развернулся и вышел из Винокурни.

– Вот так и живем, – девушка улыбнулась Шардону, – То ссоримся, то миримся. Не обращай внимания, пупсик очень отходчивый.

– Он может тебя убить и обнулить твои воспоминания. Ты больше не сможешь его шантажировать.

– Милый мой. Разумеется, у меня, как и всякой уважающей себя леди, которая хочет жить долго, счастливо и безбедно, есть тайный Дневник Памяти.

– Дневник Памяти?

– Ну да. Ты что, не знаешь, что это такое?

Военный Искусственный Интеллект порылся в своих базах данных, но не нашел никаких упоминаний о теме разговора.

– Нет.

– И как ты только бароном стал, а?

– Я умею эффективно распоряжаться ресурсами и тщательно планировать операции.

– И трахаешься классно, это да…

Баронесса пристально уставилась на своего собеседника, пытаясь рассмотреть его эмоции, но лицо Шардон оставалось совершенно непроницаемым.

– Смотри-ка, даже не покраснел. А у тебя явно есть потенциал!

– Я не смог решить, какая именно анимация будет наиболее уместной реакцией на твои слова, – честно признался рыжий «непись», который уже успел одеться.

– Не будь занудой, Шардончик. Мне и муженька хватает.

Шардон, который никогда и ничего не забывал, проверил состояние таймера. Убедившись, что процесс варки завершен, он забрал получившийся бочонок Пенного Благословенного. И вместе с Мари покинул гостеприимные стены Винокурни.

– А мы уж вас заждались, – широко ухмыльнулся барон де Скандаль и скомандовал, – Взять этого мерзавца, который обманом опоил мою драгоценную Мари и обесчестил ее!

Два десятка стражников, сжимающих в руках мечи и арбалеты, быстро и умело окружили «сладкую парочку»…

– Связать его и бросить в темницу, а я пока подумаю, какая казнь больше всего подойдет для свершенных им злодеяний.

Он задрал нос и, демонстративно глядя мимо своей жены и ее любовника, прошел совсем рядом с ними, успев бросить шепотом:

– Выкуси, шлюшка…

* * *

Реальный мир

Лесная поляна где-то в Подмосковье

– Кирилл! – голос сестры прорвал тугую завесу беспамятства и отозвался ноющей болью в затылке.

– Да жив я, жив. А если ты слезешь с моей груди и дашь вдохнуть хоть немного воздуха, то и дальше буду жить.

– Ой… прости, я так испугалась…

– В сумке была аптечка, там есть чем обработать раны. Ты сама-то как? Цела?

Он умолк, напряженно ожидая ответа, да и вообще рассказа сестры.

– Я в порядке. Уже успела перекусить, так что спасибо тебе за чай и пиццу. И за куртку. И вообще, ты у меня самый-самый лучший!

Лариса вдруг заревела и бросилась на грудь брата, выплакивая в его водостойкий свитер все свои страхи, проблемы, обиды и так далее.

– Ну чего ты… все же хорошо, да? Мы живы, здоровы… Они же ничего тебе не сделали, да?

Кирилл напряженно умолк, дожидаясь ответа. Парень не знал, кто были эти загадочные «они», но был уверен, что с людьми, способными посадить и деактивировать роботизированный аэрокар службы такси так, что тот не подаст сигнал тревоги – шутки плохи.

– …напугали меня… угрожали… было трое… – едва удавалось ему ухватить обрывки слов, проскальзывающие между всхлипами.

А когда сестра успокоилась, то рассказала свою короткую и жутковатую историю.

В воздухе ее нагнал черный тонированный аэрокар. И когда поравнялся с машиной Ларисы, та начала стремительно снижаться, а приборы мгновенно отключились. На земле девушку окружила «троица неприятных типов», лица которых были скрыты под низко надвинутыми черными шапочками с прорезями, а в руках они держали биты.

– Биты? – удивился Кирилл.

– Угу… совсем как в кино…

Демонстративно помахав своим нехитрым спортинвентарем, неизвестные сломали несколько ветвей, оставили на корпусе такси пару едва заметных вмятин (стекло выдержало несколько сильнейших ударов и даже не поцарапалось!) и пригрозили Ларисе, что если она еще раз сунется «к этой девке», то они ее из-под земли выкопают, руки-ноги переломают и закопают обратно.

– Эту девку?

– Меня… Они мне обещали ноги переломать, – всхлипнула сестра.

– Ур-роды. Погоди, так к кому тебе нельзя соваться?

– К Наде. Я отвезла ее назад к родителям, а когда возвращалась, меня догнали… эти…