– Ну, если только синим чулкам. А я никогда не была синим чулком. Но если вы хотите, я могу им стать.

– Нет, синим чулком не надо…

Фарадею интересно было разговаривать с Патрицией, но совсем не прельщала перспектива жить с ней как со своей женой или хотя бы любовницей. Надо бы дать ей от ворот поворот, а как это сделать, чтобы не обидеть ее? Оскорбленная женщина – это змея, которая может ужалить. Патриция, например, могла из мести вколоть ему тот же инсулин.

«Гражданин Фомин был известен в городе как криминальный авторитет по кличке Фома…» – донеслось вдруг из экрана телевизора.

Фома?! Фарадей весь превратился во внимание.

По телевизору показывали труп человека, накрытый простыней, над ним милиционер в форме, а где-то в стороне машина «Скорой помощи».

Оказалось, что Фома был убит сегодня утром, когда выходил из банка, направляясь к своей машине. И отработал по нему снайпер…

Нетрудно догадаться, кто это сделал. Пугач уже разогнался, и теперь его ничем не остановишь. Он организовал убийство Фомы, чтобы подмять под себя его территории. Рано или поздно это должно было случиться, но Фарадея возмутило то, что Пугач даже не поставил его в известность о своих планах. Фому надо было убрать, и вчера Фарадей сказал об этом Пугачу, но тот и словом не обмолвился, что для этого уже все готово. Похоже, он окончательно стал ключевой фигурой во всей этой компании, а Фарадей в табели о рангах опускается все ниже и ниже. Но это несправедливо, и с Пугачом надо что-то решать…

Но как его убить, если он окружит себя охраной?.. Но ведь Пугач окружит себя еще и красивыми девочками. А одна такая девочка запросто может подать ему бокал шампанского с цианистым калием…

– Если ты этого хочешь, мы бы могли жить вместе, – хитро улыбаясь, посмотрел он на Патрицию.

– Я этого хочу! – обрадованно кивнула она.

– Интересно, насколько сильно хочешь?

– Очень-очень.

– А если мне нужна будет твоя кровь, ты ее мне отдашь?

– У нас разные группы крови…

– Вампирам все равно, какая у жертвы кровь, – засмеялся он.

– Но вы же не вампир?

– Нет. Но мне нужна твоя преданность.

– Я умею быть преданной!

– И если что, отдашь мне свою кровь?

– Ну… В общем, да.

– Или лучше возьмешь чужую?

– Это вы о чем?

– О том, что у меня есть враги. Возможно, мне понадобится твоя помощь.

– Кого-то убить? – быстро сообразила Патриция.

– Да.

– Но я не умею стрелять…

– Но ты можешь сделать укол.

– А-а, как эта?.. Ну если скажете, то кого угодно! – разошлась она.

Свою кровь она отдавать не хотела, но забрать чужую – пожалуйста. Чудо-девушка! Именно такая и нужна была Фарадею.

Марина и Вайс находились по разные стороны баррикад. И еще их разделяла решетка. Он – на одной половине помещения для допросов, она – на другой, и между ними – толстые, скрещенные под прямым углом железные прутья.

– Решила не пытать судьбу? – вспомнив первую с ней официальную встречу, спросил Вайс. – Ну да, я же хищный зверь, и меня нужно бояться…

– Не решила, а решили, – сухо поправила его Марина.

На этот раз она была в форме, на плечах погоны старшего лейтенанта. Новенький синий китель идеально выглажен, без единой складочки.

– Извините, гражданин следователь.

– Пусть будет гражданин, если вы настаиваете, – с непроницаемым лицом краешком губ усмехнулась она. – Думаю, вам нужно к этому привыкать.

– Моя вина неоспорима, и я буду расстрелян.

– Я не вижу здесь ничего смешного. Гражданин Фарадеев окончательно пришел в себя и смог дать подробные показания. Он обнаружил вас в шкафу своей сожительницы, Махорцевой Валерии Петровны. И он и вы, Аникеев, называете ее почему-то Калерией, но на самом деле она Валерия..

– Не знал, не знал. Но это вполне объяснимо. Проститутки обычно берут звучные псевдонимы. Хотя Валерия – очень даже неплохо звучит. Но, может, она была соучастницей преступлений, которые совершал Фарадеев?

– Какие преступления, о чем вы?

– Ну я не знаю, где их черти носили…

– Не знаете и не говорите!.. Кстати, Фарадеев обнаружил вас в своем шкафу; как вы можете это объяснить?

– Его случайно не в голову ранило?

– Нет, с головой у него все в порядке. У него проникающее ранение грудной клетки и нижнего подреберья. И еще ранена нога… Кстати, пуля, извлеченная из ноги, была выпущена из пистолета системы «вальтер»…

– Вы уже и систему установили?

– Мы нашли оружие, которое вы, Василий Юрьевич, выбросили в реку. Пистолет «глок» с прибором бесшумной стрельбы и пистолет «вальтер».

– Ничего я не выбрасывал.

– Кто стрелял из «вальтера»?

– Не знаю.

– Фарадеев утверждает, что вы заставили Махорцеву стрелять в него.

– Я понимаю, болевой шок, ум за разум… Где мой адвокат? Мне нужен мой адвокат.

– Я думаю, мы могли бы обойтись без него, – пристально глядя на Вайса, сказала Марина.

– Да? Тогда вы сами должны составить представление… заключение… Или как там у вас называется? В общем, Фарадеева надо бы отправить на психиатрическое обследование…

– А заодно трех человек, которые видели, как вы бегали по двору с пистолетом…

– И где эти люди?

– У меня есть протокол опознания за подписью понятых. Вас, гражданин Аникеев, опознали по фотографии. Опознали заочно, потому что очное опознание может навредить свидетелям. Я знаю, ваши люди на воле и они очень опасны…

– Нет никаких свидетелей.

– Есть. И они дали показания. И обязательно выступят на суде. Так что шансов у вас нет.

– Я не стрелял в Фарадеева. И в шкафу у него не сидел.

– И добить его не пытались…

– Добить?

– Да, в больнице, – презрительно усмехнулась Марина.

– Когда?

– Позавчера. Я не говорю, что это вы подкупили медсестру, чтобы она сделала инъекцию, несовместимую с жизнью.

– Кому?

– Фарадееву… К счастью, тот проявил бдительность и не позволил застать себя врасплох. Так что у вас ничего не вышло, Аникеев! Фарадеев жив, и он обвиняет вас в покушении на свою жизнь. И я обвиняю вас!

– Но я ничего не знаю про медсестру, – выдержав ее взгляд, пожал плечами Вайс.

– Охотно верю. Тактика сейчас не ваше дело, вас сейчас интересует стратегия. Вам нужно убрать Фарадеева, вы передали заказ на волю, а каким именно способом его убьют, уже не важно…