– Слышь, Жор, а давай выпьем чуток? – предложил Климов.

– Нельзя, – покачал головой я. – Не имеем права расслабляться раньше времени. Вот доставим урода в тюрьму, а там… Там, может, и напьюсь.

Глава 19

Вид у Петра был такой, словно я нанёс ему смертельную обиду, смыть которую можно только кровью. При этом он так смешно надул губы и скривил лицо, что я не выдержал и фыркнул.

– Слышь, Петь, хватит дуться! Я же не виноват, что оно вот так, без тебя, получилось. Откуда ж мне было знать, что Башкатов именно в этот день на убийство пойдёт?

Слова подействовали.

– Чтоб я хоть ещё раз тебя одного оставил! – воскликнул напарник, меняя гнев на милость. – Ты ж всех бандитов в Ростове без нас переловишь.

Паша Рыженко поддержал друга.

– А как ты думаешь – почему его к нам в Ростов сплавили? Видать, в Москве ему уже вообще делать нечего – все тюрьмы переполнены.

– Так, хватит надо мной прикалываться, парни! – смущённо пробормотал я.

Ростовские сыщика захохотали, через мгновение к ним присоединился и я. Как же здорово находиться среди этих жизнерадостных и полных оптимизма ребят! Словно я дома.

– Ну всё, теперь жди награды, – отсмеявшись, произнёс Пётр. – Художникова уже в горком вызвали, судя по довольному лицу – будут хвалить. А там, глядишь, и тебе кое-что перепадёт. Ну и нам, грешным, авось какая косточка достанется…

Когда начальник угро понял, какой пласт нераскрытых дел нам удалось поднять, он и впрямь был на седьмом небе от счастья. Башкатов охотно давал показания, правда, пытался гнуть прежнюю линию, что, дескать, боролся таким изуверским способом с врагами советской власти.

– Ивану Никитовичу вообще спасибо за всё, – заметил я. – Это он, как обещал, решил наш жилищный вопрос.

С подачи начальника угро для нас, погорельцев, отыскали комнату в коммунальной квартире, а сгоревший дом обещали восстановить за казённый счёт. Спасибо соседям, они вовремя включились в тушение пожара, и жилище Петра не выгорело дотла.

В дверь без стука ввалился высокий седой мужчина с обвисшими запорожскими усами, из-под расстёгнутого полушубка торчала полинялая солдатская гимнастёрка, вокруг шеи был обмотан клетчатый шарфик, на ногах валенки с калошами.

– Добрый день! – произнёс визитёр, вращая крупной головой со слегка выпученными глазами.

– Добрый, – приветствовал его Петр. – А вы собственно по какому вопросу?

– А я собственно из газеты «Донская беднота», – сообщил усатый.

Пётр восторженно хлопнул меня по плечу.

– О! Я ж тебе говорил: вот она слава – теперь про тебя в газете напишут!

– Да ну! – стушевался я.

Не очень-то и хотелось афишировать свои подвиги в местной прессе. Урки тоже читают газеты и память на лица у них не хуже моей. Для опера куда лучше оставаться в тени.

– Простите, – неожиданно смутился усатый. – Вы, наверное, меня не так поняли. Я – Исидор Калюгин из газеты «Донская беднота»…

– Почему неправильно?! Мы вас очень даже правильно поняли, товарищ Калюгин! – перебил его Паша.

– Вот он – наш герой, – вытолкнул меня вперёд Петя. – Это товарищ Георгий Быстров, вчера он арестовал очень опасного преступника, на счету у которого больше ста невинно убиенных граждан. Прошу любить и жаловать!

– Да нет же! – покраснел обладатель необычного имени Исидор. – Ваш товарищ безусловно заслуживает как минимум очерка в нашей газете, вот только я – не журналист, а заведующий хозяйством.

Паша помрачнел.

– И что вы от нас хотите, товарищ заведующий хозяйством?

– Я пришёл по очень деликатному вопросу. Дело в том, что вчера из нашей редакции пропала крупная сумма денег.

– Так-так, – заинтересованно произнёс Пётр. – Присаживайтесь, товарищ Калюгин, и рассказывайте всё, как на духу.

Слава богу, не по мою душу. Оно и к лучшему. Никаких тебе медных труб после огня и воды, здравствуйте рядовые ментовские будни.

– Спасибо, товарищи! – поблагодарил завхоз.

– Так что за деньги у вас пропали? Зарплата сотрудников?

– К счастью, нет. У каждой уважающей себя редакции всегда есть определённая сумма на всякие непредвиденные расходы. Ну вы понимаете – дрова закупить, сотрудника в командировку отправить, опять же всяческие транспортные и прочие сопутствующие…

– Понимаем, – кивнул я. – Вы продолжайте.

– Наша «Беднота» не исключение. На всякий пожарный у нас тоже имеются определённые средства.

– Ну что ж, логично. О какой сумме идёт речь? – поинтересовался Паша.

– Тридцать червонцев.

– Ни хрена себе «Беднота»! – с иронией произнёс Пётр. – Чтоб я так жил!

– Но ведь это не наши деньги! То есть – не наши личные, а казённые! А вчера их умыкнули. Всю сумму до копеечки украли, сволочи… – пожаловался завхоз.

– Что-то я ничего об этой краже в последних сводках не читал, – заметил Паша. – Странно, что их ещё не внесли. Надо дежурного вздрючить.

– Ваш дежурный не виноват. Просто наш редактор не стал заявлять о краже.

– Однако… А почему?

– Не хочет выносить сор из избы.

– А подробнее?

– Он подумал на меня… будто бы это я присвоил эти деньги.

– А вы, значит, не брали?

– Не брал – готов побожиться!

– Для нас это не аргумент, – хмыкнул Пётр.

– Для редактора – тоже. Сказал, что будет теперь вычитать сумму по частям у меня из получки, – вздохнул Исидор.

Его вислые усы опустились ещё ниже.

– А это – несправедливо, товарищи! Я не брал ни копейки и не обязан покрывать кражу из своей зарплаты. Вот поэтому я и пришёл к вам. Разберитесь, пожалуйста, товарищи!

– Вы – деньги не брали, а редактор мог их взять? – резонно спросил Пётр.

– Что вы! – обиделся за начальство завхоз. – Редактор – кристальной души человек.

– Тогда с какой такой стати этот кристальной души человек решил, что деньги украли именно вы? – поинтересовался я.

– Действительно, почему? – поддакнул Пётр. – На то есть какие-то основания?

Гражданин Калюгин громко вздохнул как больная лошадь.

– Редактор думает, что есть. Дело в том, что по его мнению я живу… как бы это сказать – не по средствам. Даже назвал меня жуиром!

Я внимательно оглядел его, прямо скажем, не особо богатый прикид. На богатея Калюгин не тянул. Нет, если вспомнить подпольного миллионера Корейко из «Золотого телёнка», можно провести какие-то параллели, однако завхоз всё равно не производил впечатления финансового гения. Обычный запутавшийся мужчина средних лет.

– Поясните, пожалуйста, – попросил я.

– У каждого человека есть свой грех, своя страсть. У меня таких страстей две: вино и женщины. И то, и другое требует денег, иногда – много денег, тем более сейчас я встречаюсь с такой женщиной! – Он мечтательно закатил глаза. – Вы бы только видели её!

– И эта женщина вам дорого обходится? – закончил за него