– Во время сеанса вы увидите свое внутреннее Я, а я, как ваш проводник и наставник, увижу ваше внешнее Я, – Телло нажал невидимую кнопку, наполнив комнату мелодией гармонии: звучал шум прибоя, рокот волн сливался с шепотом ветра и низкими нотами туманного горна. – Пожалуйста, закройте глаза, – сказал он, – и почувствуйте, как свет и фигуры становятся объемными.

Закрыв глаза, я всматривалась в темное полотно своих век. Вначале тусклые частицы, проносившиеся мимо, не имели четких очертаний и мгновенно растворялись.

– Вы видите?

Я утвердительно кивнула.

– Потрите глаза. Фигуры стали отчетливее? Вы видите шахматные узоры, черно-белые фигуры? – он сделал паузу. – Теперь наблюдайте, как они растворяются и становятся цветными…

Именно так это и происходило, точно, как он описал. Я убрала руки от глаз, и передо мной вдруг возникло полотно, оптический обман зрения. Замысловатая шахматная доска тут же стала объемной и разлетелась на кусочки.

– А теперь наблюдайте, как частички шахматной доски скрываются из виду. Выберите одну частицу и следуйте за ней. Посмотрите, куда она вас поведет.

Это было сложнее всего. Я ждала, пока какой-нибудь из фрагментов привлечет мое внимание. Фигуры менялись местами, приобретали более четкие очертания, пока наконец в моем внутреннем театре под названием «Веки» оранжевые полумесяцы и белые полосы не начали плясать свой фокстрот, словно радужные пузыри выплывая из какой-то трубы. Меня осенила мысль, что именно так начинались сновидения, и в то же мгновение мое сознание превратилось в проектор, отбеливающий изображения. Казалось невероятным одновременно играть роль действующего лица и наблюдателя. Затем появился какой-то желтый шар, поднимающийся из черного моря. Я наблюдала, как море превратилось в реку, а шар – в заходящее солнце. Я увидела себя на тротуаре в Анн-Арбор, направляющуюся к мосту, увидела транспортную развязку, а впереди – медицинский центр. Я видела падающий снег и приближающиеся машины с включенными фарами.

– Не форсируйте образы. Просто расслабьтесь и наблюдайте. Смотрите, что вам откроется, – вдруг вмешался Телло.

Я сменила курс и отошла от моста, удалив эту сцену из своего воображения. Мысленно опустив темную штору, я ощущала, как мое тело неподвижно застыло на стуле. Я наблюдала за несущимися по кругу микрочастицами, и боль пронзала мою спину. Спустя несколько секунд одна из частиц резко увеличилась в размерах, став похожей на рыбу, и выплыла из кадра. В то же мгновение картинка изменилась.

– Не закрывайтесь, – сказал Телло. – Наблюдайте.

Передо мной появился куст с листьями красного цвета. Он выглядел знакомым, напоминая горящий куст из моей детской Библии. А вот змея с черно-желтыми полосами скользит под кустом. Поддаваясь инстинкту, мой мозг, как обычно, повесил ярлык. Внезапно задрожав, змея и куст исчезли прочь, как будто кто-то сорвал с катушки пленку. Открыв глаза, в кресле напротив я увидела Телло с легкой улыбкой на лице.

– Отличное начало, – сказал он с таким видом, будто знал, что я видела. Мое лицо вспыхнуло. – Попробуйте снова.

Я закрыла глаза.

– Все то же самое, – дал он указания. – Потрите глаза, затем выберите подходящий фрагмент и следуйте за ним.

На этот раз маленькие белые точки, похожие на падающий снег – видимо, как результат свечения встроенных потолочных светильников, – выстроились в ряды. Они превратились в рыбок, плавающих искусно организованной стаей. В воде было тепло. Отыскав усатого обитателя дна океана довольно внушительных размеров, я вскарабкалась на него верхом и, опираясь на его чешую, понеслась сквозь темные глубины. Он поднимался на светлую поверхность воды, а затем снова погружался в темноту. Наконец последний всплеск на поверхности – и мои глаза открылись мощному лучу солнца на вершине холма. Солнце вдруг превратилось в белоснежный дом из моего сна, и я оказалась в голубом озере у подножия холма.

– Возможно, в ваших видениях будет вода, – вмешался Телло. – Так часто бывает.

Проигнорировав его слова, я взобралась на холм, подойдя к дому. Дверь была синего цвета с бронзовым дверным молотком в форме человеческой головы с крыльями вместо ушей по бокам. В гостиной на позолоченной кушетке и в розовых креслах с подлокотниками сидели дети. Они улыбнулись, как будто узнали меня, и мое сердце наполнилось радостью.

– Если увидите воду, опуститесь в нее, – подсказал Телло.

Маленькая девочка с черными кудрями кивнула мне, указав на стул. Остальные дети наблюдали, как я вошла в комнату и села. Раскрыв ладони, девочка ослепила меня светом. Резко моргнув, я обнаружила сидящего в кресле Телло, смотрящего на меня своими черными мраморными глазами и пускающего луч света мне прямо в лицо.

– Это был отличный сеанс. У вас большой потенциал, Эбби.

– Откуда вы знаете?

– Я уже давно этим занимаюсь. И я всегда это вижу.

Я невольно покраснела. Я хотела сказать ему, что технически это был не первый мой сеанс, что я много лет практиковалась по программе Перрена. Но было гораздо приятнее чувствовать себя вундеркиндом, отличницей, лучшей ученицей.

– Надеюсь увидеть вас снова на следующем сеансе. – В подарок я получила из его рук красивый кожаный дневник с тисненым изображением глаза на обложке. – А пока используйте этот дневник, чтобы записывать любые проявления Источника: творческие всплески, синхронность событий, интуитивные прозрения или образы из снов.

Я просто поблагодарила его, решив не говорить, что он только что перечислил все то, чем я занималась всю свою жизнь.

Вернувшись к стойке регистрации, я робко попросила администратора провести мне небольшую экскурсию, и уже через несколько минут молодая женщина по имени Таша, с собранными на затылке волосами, вела меня обратно по лестнице. Без прелюдий она сразу стала рассказывать про лагерь и детский сад.

– Не знаю, есть ли у вас дети, но даже если у вас их нет, вы должны знать об этих программах. Я работаю воспитателем в детском саду, поэтому не могу оставаться равнодушной, – она широко улыбнулась, продемонстрировав свои крепкие белые калифорнийские зубы. – Я не могу дождаться, когда у меня будут собственные дети, еще и потому, что знаю, какой замечательный здесь детский сад.

Таша открыла дверь в комнату, уставленную миниатюрными столиками c художественными принадлежностями.

– Это комната творчества для детей, посещающих дневной лагерь, – пояснила Таша. В тот момент женщина снимала с веревки уже высохшие акварельные рисунки. Улыбнувшись нам, она подняла одну из работ – сине-черный водоворот с размытой человеческой фигурой в центре. – У детей есть доступ к любым материалам, их всячески вдохновляют на перенос на бумагу и раскрашивание образов из своих сновидений.

Взяв из рук женщины стопку работ, Таша протянула их мне. Все картины были написаны яркими, кричащими цветами: стада красных антилоп, разноцветные, точно