конфетти, перья, переливающиеся, как драгоценные камни, цветы. Изумительные и такие необычные, рисунки рвали мое сердце на части.

– Разве они не потрясающие? – не переставала восхищаться Таша. – Это работы детей дошкольного возраста. Было бы прекрасно, если бы мы все были похожи на них. У этих детей больше шансов установить долгую и прочную связь с Источником и оставаться творцами всю жизнь. Обычно чем старше они становятся, тем больше ограничивают и критикуют себя, и тем менее интересными становятся их творения. Здесь этого не происходит.

Затем Таша повела меня по коридору в детский сад.

– Разумеется, малыши с самого рождения имеют связь с Источником. В этом возрасте для них нет никаких преград, – понизив голос до шепота, она тихонько открыла дверь в комнату с рядами детских кроваток. Стены были выкрашены в бежевый цвет; в комнате не было ни декора, ни музыкальных каруселей над кроватками. – Их естественная среда намеренно остается простой, никаких отвлекающих моментов. Здесь я работаю.

Мы вместе пробирались сквозь ряды детских кроваток, в каждой из которых лежал спящий или тихо кряхтящий малыш. Я не сказала ни слова, но неожиданно что-то внутри меня изменилось, словно мое сердце вдруг распахнулось.

– Как бы я хотела, чтобы родители привели меня сю- да в детстве. Я стала бы совсем другим человеком, – с сожалением вздохнула Таша. – Я – актриса, но чувствую, что начала слишком поздно. Многие из нас, взрослых, собравшихся здесь, пытаются вернуть свои детские творческие способности. Только представьте, если бы мы не теряли их с самого начала? Как бы то ни было, я работаю в Ризоме в обмен на возможность посещать сеансы с наставником. Это отличное условие, и я счастлива быть частью такой первоклассной команды. Здесь по заслугам оценивается творческий потенциал каждого. При принятии на работу кандидаты должны прикладывать свое портфолио и результаты кинопроб, поэтому все, кто здесь работает, являются профессионалами наивысшего уровня, им действительно не все равно. Штатным работникам тоже нет равных. А некоторые даже работают в ночную смену, чтобы клиенты могли оставлять своих детей на более длительный срок, если нужно. Трудно представить лучшее место для ребенка.

Мы остановились перед колыбелью, где лежал младенец, раскинувшийся в форме морской звезды. На кроватке висела табличка с выгравированным на ней именем «Линкольн».

Таша с обожанием посмотрела на маленькое тельце.

– О, безумно люблю этих малышей, – с нежностью произнесла она. – Я так привязываюсь к ним, что, когда кто-то перестает приходить, это разбивает мне сердце.

Откинув назад прядь светлых волос, она бросила на меня свой взгляд, в котором, как в зеркале, отражалась острая жажда материнства, глубокое и всепоглощающее желание. После этого Таша провела меня мимо отдельных комнат для индивидуальных сеансов и показала ресторан. Куда бы мы ни шли, глазами я везде искала Перрена. Возможно, в тот самый момент он находился под одной крышей со мной. Ты говорила, что он приезжает сюда раз в несколько месяцев. Так что такая вероятность была.

После экскурсии у меня появилась возможность самостоятельно исследовать территорию. Я бродила по двору и по тропинкам в саду, заросшем цветущими деревьями и можжевельником. Проходя мимо спа-центра, я заметила небольшое строение из камня, оказавшееся бутиком. Обследовав всю периферию здания (по крайней мере, мне это показалось периферией), я удивилась, что вокруг него не было никакого ограждения, указывающего границы, лишь естественные очертания на местности в виде поврежденной почвы. Увидев все это, я побрела в лабиринт, окруженный живой изгородью. Я прошла по всем его дорожкам, возвращаясь назад и снова проходя вперед, пока, наконец, не перестала ориентироваться в пространстве. Словно лабораторная крыса, после нескольких неудачных попыток я отыскала правильный маршрут.

Наконец, опустившись на скамью из тика возле фонтана, я предалась блаженному забвению, ощущая, как одна минута плавно перетекала в другую. С закрытыми глазами, прислушиваясь к журчанию фонтана и громкому стрекоту насекомых, я попыталась представить перед собой Перрена. Он мог появиться в любой момент, направляясь по любой из этих тропинок прямо ко мне. Мое зрение затуманилось, я ждала его появления. Сквозь шелест листьев и топот приближающихся шагов я увидела мерцающий силуэт бледного призрака прямо перед собой.

Вместо Перрена я увидела тебя, прикрывающую лицо рукой от солнечных лучей. Заметив тебя без сопровождения, я на мгновение забеспокоилась, но ты выглядела расслабленно. В этом месте слава – не помеха.

Я встала со скамейки.

– Как прошел твой сеанс?

– Отлично. Мой наставник считает, что это был мой лучший сеанс. Он сказал, что мои сновидения становятся глубже, и я должна обращать особое внимание на посыл, который они несут. Он всегда считал, что сновидения могут быть правдивее, чем действительность.

Я представила тебя, сидящую с закрытыми глазами в комнате с наставником в попытках заставить свое воображение работать. Эта идея показалась мне полным абсурдом. Даже сейчас, когда ты смотрела на меня, твои зрачки были похожи на драгоценные камни или кусочки льда, такие же твердые и непроницаемые. Но они не окатывали волной холода и не пронзали, не способны были найти ответы на вопросы. Их нужно было растопить.

– А как твои впечатления от первого сеанса? – тут же спросила ты.

– О, это было даже лучше, чем я могла себе представить.

Ты широко улыбнулась:

– Я так рада, Эбби.

Я ждала, что ты захочешь подробностей, но ты, просто убрав волосы с шеи, сказала:

– Боже, почему мне всегда так жарко здесь? Пойдем поплаваем.

– У меня нет купальника, – сказала я.

– Ничего страшного. Ты можешь взять его здесь.

– Нет-нет, – отказалась я. – Ты плавай, а я просто посмотрю.

– Ты хочешь, чтобы я плавала одна?

Схватив меня за руку, ты повела меня по тропинке к тому самому каменному строению, в котором располагался небольшой магазинчик. Отыскав буквально через несколько секунд темно-синий, в морском стиле, раздельный купальник с пуговицами, ты протянула его мне:

– На тебе это будет смотреться просто превосходно. В нем ты будешь похожа на Бетти Пейдж.

– Мне кажется, совместный купальник подошел бы больше.

– Нет-нет. Хотя бы просто примерь его, – и, сунув его мне в руки, ты раздвинула шторы в примерочной.

Не имея выбора, я зашла в примерочную, с трудом высвободившись из липкой от пота рубашки и сбросив на пол юбку. Моя грудь выскочила из бюстгальтера, и я осторожно сняла и сложила нижнее белье на стул. Натягивая купальник, я мельком взглянула на ценник: 375 долларов. Возможно, должна быть какая-то веская причина для такой цены. Может быть, дизайнер был волшебником и этот купальник мог делать то, чего не смог бы сделать более дешевый его