в депрессию друга Су Хёк удивлялся его подавленному виду. Поэтому при встрече с человеком, у которого были философские взгляды на жизнь и смерть, Су Хёк пугался, что тот раздумывает о самоубийстве, и бросался его отговаривать. Обласканный вниманием красивых женщин, Су Хёк вступал в отношения легко, со смешанным чувством любопытства и волнения. Жизнь была похожа на шикарный торговый центр, полный блестящих вещей, которые легко получить, – стоит только протянуть руку.

Су Хёку удалось окончить школу с хорошими оценками и поступить в университет в Сеуле. Несмотря на это, он понимал: им недовольны.

Отец был единственным, кого Су Хёк боялся. У его родителей был брак по любви; семья его матери в то время имела большое влияние в мире бизнеса. Родителей Су Хёка никто не заставлял вступать в брак по расчету, как это обычно показывают в дорамах. Однако его маме разрешили выйти замуж только при условии, что ее муж возьмет на себя управление компанией. Отец Су Хёка окончил вокально-музыкальное отделение и мечтал стать оперным певцом, точнее – тенором.

Однако в восьмидесятые зарабатывать на жизнь в Корее пением было непросто, поэтому отец, повинуясь воле тестя, встал на путь управляющего.

Отец продемонстрировал деловую хватку, которую никто от него не ожидал. Мог отличить потенциально прибыльное предложение от мошеннической схемы. Избегал пустых светских встреч, которые выглядели благовидно, например завтрака с чеболями[30] во втором поколении или семинара о том, как развивать корейскую экономику. Вместо этого он еженедельно тщательно проверял финансовые отчеты. Цифры не лгут. Они наглядно показывают причины прибыли и убытка. Отец проводил жесткую кадровую политику и, если возникала такая необходимость, решительно принимал необходимые меры, не беря во внимание ни эмоции, ни давние отношения.

Вот почему Су Хёк боялся своего отца. Отец презирал тех, кто смешивает личные отношения и бизнес. Дружба или любовь – личные привязанности мешали. Отец занимал должность управляющего более тридцати лет, поэтому не было ничего удивительного в том, что его стиль управления отразился на его подходе к образованию своих детей. Су Хёк всегда считал отца твердым и непоколебимым, как сталь. Он был сильным человеком; удары судьбы не оставляли на нем ни царапинки. Отец задавался вопросом, сможет ли его старший сын, не знавший забот, выдержать суровые жизненные испытания. До двадцати лет перед Су Хёком стелили красную ковровую дорожку, и отец задавался вопросом, что будет делать его сын, если эту дорожку вдруг выдернут у него из-под ног.

Не то чтобы отец требовал или ругал Су Хёка за что-то конкретное. Однако посыл, что отцовская жизнь – лучший пример для подражания, преследовал Су Хёка всю жизнь.

– Уж слишком ты мягкотелый. Мир – это огромная буря, в которой не выжить, если быть мягким, как переспевший персик. Возьми себя в руки, соберись!

Встречи с отцом были формальными и короткими; несмотря на это, Су Хёку они давались нелегко. Отец всегда казался недовольным своим старшим сыном, и Су Хёк чувствовал себя неспособным оправдать его ожидания.

Зато мама всегда была для Су Хёка островком спокойствия. От нее исходило тепло, как от лучей ласкового солнца. С мамой можно было поговорить о чем угодно. Когда на первом курсе Су Хёк захотел отправиться в Америку изучать музыкальную режиссуру, мама бросилась в агентства по образованию за рубежом и даже поехала с ним в Нью-Йорк, чтобы помочь найти жилье. Она уговорила отца, который не одобрял затею с учебой в Америке, выделять Су Хёку средства на проживание. Мама с широкой улыбкой говорила, что отец с юных лет мечтал заниматься музыкой, поэтому будет здорово, что Су Хёк исполнит его мечту. Когда Су Хёк вернулся домой после учебы, отец посоветовал ему присоединиться к компании. Мол, за ночь мюзикл не срежиссировать, поэтому пусть он поработает на благо компании. Су Хёк согласился бы без колебаний, если бы его мама внезапно не выступила против.

Когда Су Хёк понял, что ему не хватает квалификации, чтобы работать по специальности, его золотая мечта, наполненная сладким ароматом персиков, начала разваливаться на части. После окончания учебы в Нью-Йорке он больше года писал сценарий, которым никто не заинтересовался. Отказы никак не объяснялись, но Су Хёк и сам знал причину. Его сценарий плохо выражал боль, печаль и разочарование жизнью. История не смогла бы вызвать сочувствие у публики.

В это непростое для Су Хёка время один из его друзей обратился к нему с деловым предложением выкупить права на известный зарубежный мюзикл. Тогда Су Хёк сам сможет его поставить… Думая об этом как о возможности продемонстрировать отцу свои достижения, Су Хёк продал часть акций, которые получил от деда по материнской линии, и вложил деньги в проект своего друга. На следующий день номер телефона этого друга стал недоступен.

Тогда Су Хёку пришлось устраиваться на работу к отцу. Его младшая сестра уже проработала там более пяти лет и со следующего года должна была стать руководителем одного из направлений. Рутина быстро наскучила Су Хёку. Работы было мало, ее нельзя было назвать сложной (к тому же все вокруг наперегонки рвались ему помочь). Время утекало, как песчинки сквозь пальцы, и Су Хёку казалось, что он попал в ловушку. Он плохо спал и все время просыпался. Сердце вдруг начинало колотиться ни с того ни с сего, а лицо – гореть. Постепенно симптомы усиливались, но Су Хёк не хотел идти к психиатру или психологу: мешала гордость. Вместо этого на выходных он отправлялся к какому-нибудь малолюдному озеру или пляжу, где сидел часами, а потом возвращался домой.

Вслед за этой пыткой судьба нанесла Су Хёку жестокий, сбивающий с ног удар. Этим ударом стала мамина смерть. В прошлом у мамы был рак гортани; его обнаружили относительно рано и полностью вылечили. Однако потом во время компьютерной томографии в одном из легких случайно обнаружили метастазы рака третьей стадии. Внешне мама выглядела как обычно, но сгорела за три месяца. Бабушка Су Хёка по материнской линии прожила еще восемь лет после постановки диагноза. В случае с мамой у семьи почти не было времени, чтобы принять неизбежное и толком проститься.

Су Хёк не мог прийти в себя, не мог осознать случившееся. Он не понимал, почему жизнь завела его в тупик и почему былое счастье и безмятежность оставили его. У Су Хёка не было сил – ни физических, ни моральных, – чтобы разбираться в том, что так сильно запуталось.

* * *

Потихоньку Су Хёк начал думать о смерти. Он был