Не случайно молитву иногда именуют «вздохом восстанавливаемого творения» и «близостью Божию». Мудрость молитвы как разговора с Богом — не в испрашивании благ, сил, здоровья, но в единении людей, в проникновении в духовную реальность, в любви, бескорыстии, кротости, смирении, вере, чистоте, правде, благодати.

Дело Иисуса, говорится в гностическом «Евангелии Истины», — дать свет тем, кто пребывал в темноте: «Он дал им свет. Он дал им путь. Этот путь — истина, которой он учил». Здесь Иисус — «плод знания об Отце». Кстати, в этом евангелии Иисус вовсе не воскресает, а становится извечным Словом и Мыслью Божией. Он сбросил «смертные одежды» и облекся в бессмертие, которое никто не может отнять у него.

Когда Иисус говорит: «Я есть Альфа и Омега — начало и конец» или «Если Я не уйду, то не будет у вас Духа», то это означает начало грандиозной работы духа человеческого по восхождению к Богу, торжество божественного начала в человеке, то чудо, которое трансформирует человека-животное в богочеловека.

Недаром Иустин Мученик во II веке говорил о Христовом «семени Слова», а С. Н. Трубецкой называл Иисуса «истинным педагогом человечества и человека».

Когда Иисус говорит: «Я есть путь, истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Иоанн 14:6), «Я свет миру, кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Иоанн 8:12) или «Я есмь дверь: кто войдет, Мною тот спасется» (Иоанн 10:9), «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15:14), «Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Ин. 6:38), то это свидетельствует не о неслыханной самонадеянности или божественности, но о глубоком осознании пути к Богу, Его обретении внутри себя самого. Это — важнейшая идея Иисуса, позволяющая Ему преодолеть «слишком человеческое» — волю к власти. Обещание воскрешения для пошедших за ним тоже относится к сфере духа: речь Иисуса на Тайной вечере глубоко символична и не может восприниматься иначе, чем духовное завещание ученикам — последовать по его духовному пути к вечной жизни души.

Хотя я всегда остерегаюсь носителей истины, человек нового сознания, который подобно Иисусу Христу, суфийскому мученику Мансуру Халладжу или буддисту, заявляет, что он — истина, обрел право на такое утверждение — тем более, что индийские мудрецы, представляющие новое сознание, не стеснялись называть себя Богом.

Когда Иисус говорит: «Кто хочет за Мной идти, тот пусть отвергнется себя», то это означает не утрату личности, самости или души, но обретение того, что раньше обрел он сам — обретение Бога, осуществление в себе Божественного идеала.

Важнейшие мотивы учения Иисуса Христа — богосыновство и богочеловечество, то есть не просто союз Бога и человека, но осознание богоприсутствия, глубинного внутреннего, духовного сродства человека и Богом.

Церковь — не повитуха, не патрон, не водитель, но Бог в нас, глубинная духовная открытость вечности и бесконечности, еще — высокая ответственность за данное нам сокровище души.

Христос почти никогда не произносил слова «Бог», но только — Авва, Отец, ибо отношение между Ним и Богом строилось на абсолютном доверии, любви, верности. На древнееврейском «вера» звучит как «эмуна», от слова «верность». Это — родственные отношения, потому что идут из глубины души. Христос открывает Бога в собственной душе как Небесного Отца. Тем самым возникает огромный духовный союз братьев и сестер, ибо братья и сестры возможны, лишь когда у них есть общий отец. «…Общий духовный Отец — это Бог, а открытость сердца к вести Иисуса Христа — это и есть тайна Евангелия» (А. Мень).

Своими деяниями Иисус учил людей обустроению Царства Божия на земле, Божественному уделу, боговоплощению. Когда апостол Павел говорит, что церковь есть Тело Христово, то это означает лишь то, что это принцип воплощения Христа в самой церкви и в каждом ее члене. В ней и в нас должна быть осуществлена Божия активность. «Вы имеете ум Христов, — говорит он. — Живу не я, но живет во мне Христос». Иными словами, христианство мыслилось как искупление из рабства, как освобождение, но уж никак как закабаление догматами, ритуалами, обрядами, душевной слепотой или пустотой.

Р. Ф. Фейнман рекомендовал своим ученикам, не понимающим квантовой механики, просто решать задачи. С учением Христа дело обстоит подобным образом — важно не понимать, а следовать Христу, жить по нему, походить на него. Правда, во все времена это оказывалось куда трудней понимания науки, теории, идей Иисуса Христа…

Иисус Христос как явление Бога в человеке

Двухтысячелетняя история, берущая свое начало от Рождества Христова, в значительной мере «вращается» вокруг совершенно необыкновенной личности основателя христианства. Всё многообразие подходов к личности Иисуса Христа, в первом приближении, можно свести к двум позициям, которые я обозначил бы следующим образом: Иисус Христос как человек, ставший символическим воплощением идеи «Бог во мне» (мистическая и культурологическая трактовка), и Иисус Христос как Сын Божий, Богочеловек, Воплощенный, соединяющий в себе два начала — природное человеческое и трансцендентное божественное (каноническая христианская трактовка).

И Слово стало плотью,

И обитало среди нас,

И мы увидели Славу Его,

Славу как Единородного от Отца,

Полного благодати и истины…

Ибо Закон был дан через Моисея,

Благодать же и истина через Иисуса Христа.

Бога никто не видел никогда:

Единородный Сын, Сущий в лоне Отца,

Он открыл[49].

В последнем случае Сын Божий предстает одной из божественных ипостасей — Божественным Глаголом, Словом Сущего, Богом в действии. Моя цель — продемонстрировать, что, при всей кажущейся несовместимости двух указанных интерпретаций сущности Христа — человека с Богом в душе или Сына Божия, способного проникнуть в самые недра творения, — они, эти трактовки, являются не взаимоисключающими, а дополняющими одна другую, а в эволюционном плане можно говорить о движении от природного человека к духовному богочеловеку, эволюционизирующему, согласно Тейяру де Шардену, от твари к Творцу. Творческая эволюция — божественное восхождение по лестнице, устремленной в небеса: земные твари, Ветхий Адам, Новый Адам. «Так возлюбил Бог мир, что дал Сына Единородного…» Как образно выразился святой Афанасий, Бог стал человеком, чтобы мы стали богами.

Я не отрицаю ни Богоявление, ни Боговоплощение, ни Богосыновство, но вкладываю в эти понятия совсем иной смысл — это Богоприсутствие, Боговдохновенность, Божья искра в человеке, Бог в нас, принадлежность нашей души Божественной Душе мира. Тайна феномена Иисуса —