— А мне и тут неплохо, — он уже задирал подол и его руки были на моих бедрах.

Я его слегка оттолкнула:

— Экий ты нетерпеливый, — схватила за руку и потащила за собой. И уже через две минуты мы были на месте. Прямо оазис посреди пустыни: пологий берег с тенистыми соснами выходил к прозрачной воде, это место от лишних глаз прикрывал огромный валун.

— Ну и как? — я взглянула на Страхова.

— Это идеально, — его лицо просветлело.

Мы быстро положили вещи, разделись, и следующий поступок Страхова меня просто убил: он ловко стянул плавки и быстро вошел в прохладную воду.

— Ты что творишь? — мне даже смешно стало, — купаться без одежды весело, но, а если кто-то увидит?

— Мне стесняться нечего, а если ты меня уже затянула сюда, то я буду купаться, в чем хочу.

Я несмело ступила в воду, проверяя ногой ее температуру.

— Чего ты мнешься, водичка супер! — Иван уже и нырнуть успел.

Я зашла почти по шею, и сильные руки обняли меня сзади:

— На тебе слишком много одежды, — он ловко сдвинул мой лифчик. Я повернулась к нему лицом и прижалась всем телом, чувствуя его нарастающее возбуждение.

Мокрую кожу обжигала страсть, прохладная вода реки не только не гасила внутренний пожар, а еще больше распаляла его.

Губы Ивана были везде: на моей шее над водой и на моей груди под ней. Я просто уже не могла стоять и обвивала ногами его бедра. Он отодвинул трусики бикини и вошел в меня до основания. Вода добавила острых ощущений, только увеличивая сопротивление. Я в порыве кусала его губы, а он раскачивался со мной в ритме речного течения. И чем сильнее он таранил мое лоно, тем яростнее становились наши поцелуи. Мы даже на секунду вдвоем погрузились с головой в прозрачную воду, продолжая наше занятие и делясь воздухом друг с другом. А когда вынырнули весь мир перед моими глазами превратился в цветной туман, я и сама стала водой, растеклась до капли от удовольствия, полностью отдавшись и подарив своему мужчине бурный оргазм.

Мы, не отрываясь друг от друга, снова оказались под водой, чтобы продлить момент нашей великолепной близости. Возвращение на поверхность отрезвило.

— Боже, — я снова научилась дышать, — у меня такого никогда не было!

— Все бывает впервые, — Иван вынес меня из воды и укутал в полотенце, поскольку меня бил озноб, — приляг, тебе сейчас нужно отдохнуть!

Он плюхнулся рядом на покрывало и приобнял меня одной рукой:

— Тут действительно хорошее место, ты права, а еще мы его немного «освятили», — он потянулся к моим губам.

Я не отвечала, по телу прошли сумасшедшие вибрации и сейчас мне просто хотелось прижаться к нему и уснуть. И только прикорнула:

— Аленушка, ты сейчас будешь ругаться и говорить, что я спешу, но переезжай ко мне!

Я широко распахнула глаза:

— Погоди… Ты что мне предлагаешь жить вместе?

— А что непонятного во фразе «переезжай ко мне»?

— Тебе нужна горничная?

— Алена, блин… Хотя, если хочешь, горничной можешь наряжаться время от времени, только форму выбирай покороче!

— Иван, блин… Ты думаешь хоть о чем-то кроме секса?

— Иногда да…

— И о чем?

— Почему мы не занялись этим раньше, с первой встречи… Столько времени упустили.

— Это когда ты меня чуть не сбил? Это было бы оригинально — прямо в транспортном потоке, на капоте твоей машины…

— Оу, это было бы очень горячо и откровенно. Такой экстрим!

— Плавки надень, Мистер Экстрим, а то я не могу сосредоточиться на отдыхе.

Он ловко натянул плавки.

— Хорошо, тут тень, а то ты еще сгоришь мне. Крем от загара взяла?

— Да, там в сумке желтый тюбик.

— Переворачивайся на живот, — скомандовал Страхов и начал намазывать мою шею, спину, попу и ноги кремом. Вытер руки влажными салфетками и завалился рядом:

— Ты не ответила!

— Хорошо, но давай через недельку, мне нужно еще родителей подготовить к мысли, что я буду жить отдельно и с тобой, я не хочу их добивать, а тебе твою маму нужно предупредить, а то она может не понять такой маневр.

— Моя мама как раз только рада будет…

— Неделька, Страхов, заодно пока чувства проверим!

— В чем-то сомневаешься, Аленушка?

— Да ни в чем я не сомневаюсь, что ты пристал…

— Я еще и не начал, — он уже положил руку на мою ягодицу и погладил, — ладно не буду пока.

А руку не убрал.

Меня разморило и я задремала. Иван заботливо прикрыл меня другим полотенцем, а мою голову — шляпой:

— Будет обидно, если ты сгоришь. Чего-то я думаю, что красная кожа тебе не пойдет.

Не знаю, сколько прошло времени, но солнышко стремительно скрылось за тучи.

— Ален, поднимайся, надо возвращаться, сейчас жахнет дождь!

Мы спешно собрались и уже практически бежали обратно.

— Вань, да не несись так, ну и пусть дождь, мы ж не сахарные — не растаем, — я уже устала от высокого темпа.

— Чуча, тебе щас еще дождь, и точно сляжешь с простудой, на солнце нагрелась, а дождь скорее всего будет холодный.

Но не успел он договорить, как на нас обрушился настоящий летний ливень. И промочил до нитки.

— Хватит бежать, уже можно не метаться, — я остановилась.

— Говорил же тебе, быстрее, — Страхов выглядел сногсшибательно в мокрой футболке, которая теперь очерчивала каждую мышцу, — вон вся мокрая.

— Ладно тебе!

И мы пошли совсем медленно.

Когда подошли к машине, дождик почти прекратился.

— Сейчас ты похожа на мокрого цыпленка, — прошептал Страхов неожиданно.

— А ты на мокрого медведя тогда, чего меня мокрой курицей обзываешь.

— Ален, у тебя или выборочный слух, или извращённая фантазия, я такого ж не говорил…

-Ты сам себя со стороны не слышишь…

— А ну, прекрати, — он прижал меня к машине и прильнул к губам, мокрая одежда плотно прилегала к телу, волосы запутались, от этого поцелуй получился тягучим. Но был прерван самым наглым образом:

— Вот, чем ты занимаешься, Аленушка, в «родительский день», и Вам, Иван Васильевич, здрасти. Прям не ожидал! — Лёня уставился на нас злыми глазами, — ты посмотри, Диана, что происходит!

Девушка смотрела ошеломленно:

— Значит на меня не встает, а с ней можно? — на ее глазах были слезы.

— Подождите, — Страхов поднял руку, — это хорошо, что все так получилось. Я проясню ситуацию… мы с Аленой вместе и, надеюсь, вместе и останемся.