Марсель Пруст (1871 - 1922) с детстваиспытывал влечение к мальчикам. Одинокий и болезненный ребенок, проводившийвремя преимущественно среди женщин, он мечтал, что когда-нибудь будет житьвместе со своим лучшим другом, которого никогда не покинет. В лицее Кондорсэ16-17- летний Пруст завязывает дружеские отношения с тремя младшими мальчиками- пятнадцатилетними Жаком Бизе (сыном композитора), его кузеном Даниэлем Галевии 14-летним Робером Дрейфюсом. Беда однако заключалась в том, что они былиМарселю нужны, а он им - нет. В дневнике Галеви любовное письмо Марселя,адресованное Бизе, сопровождается пометкой: "Этот бедный Пруст абсолютносумасшедший - посмотрите это письмо".

Марсель пытался объяснить Галевихарактер своей привязанности к Бизе: "... Есть молодые люди... и особеннотипы от восьми до семнадцати лет, которые любят других мальчиков, всегда хотятвидеть их (как я - Бизе ), плачут и страдают вдали от них, которые не хотятничего другого, кроме как целовать их и сидеть у них на коленях, которые любятих за их тело, ласкают их глазами, называют их "дорогой" и "мойангел", вполне серьезно, пишут им страстные письма и ни за что не свете незанялись бы педерастией.

Однако зачастую любовь их увлекает и онисовместно мастурбируют. Но не смейся над ними.... В конце концов, это жевлюбленные. И я не знаю, почему их любовь недостойнее обычной любви ".

Не встретив взаимности у Жака, Марсельвлюбляется в Даниэля, надоедает ему, посвящает любовные стихи.Гетеросексуальным мальчикам эти чувства были смешны и даже оскорбительны. В дневникеГалеви по поводу посвященного ему стихотворения Пруста записано: "Какоенесносное существо!" При всем его уме и таланте, Пруст казалсяодноклассникам странным, манерным и скучным. "Бедный, несчастный мальчик,мы были грубы с ним..." - писал впоследствии Галеви..

Оскорбленное самолюбие сделало молодогочеловека чрезвычайно скрытным. Отныне и до конца жизни он категорически отрицалсвою гомосексуальность. Пруст постоянно влюблялся в юношей и молодых мужчин.Эти влюбленности большей частью оставались платоническими, а потом отношенияперерастали к дружеские. Самой сильной и длительной любовью Пруста был молодойавтогонщик Альфред Агостинелли, который вместе со своей любовницей Анной (Прустсчитал ее женой Альфреда), несколько лет жил в доме Пруста на правах егошофера, а затем секретаря. Внезапный и загадочный уход Агостинелли от Пруста 1декабря 1913 г. и затем его гибель в авиационной катастрофе 30 мая 1914 г.вызвали у писателя отчаяние. "Я действительно любил Альфреда, - писал ончерез полгода после гибели Агостинелли. - Мало сказать - любил, я обожал его. Ия не знаю, почему я пишу это в прошедшем времени, я буду любить еговсегда". Хотя со временем Альфреда заменили другие молодые секретари,Агостинелли не был забыт. "Печаль убывает не потому, что умирают другие, апотому, что что-то умирает в тебе самом. Нужна большая жизненная сила, чтобыподдерживать неизменным собственное "Я" хотя бы в течение несколькихнедель. Его друг не забыл бедного Альфреда. Но он соединился с ним в смерти, аего наследник, сегодняшнее "Я", хотя и любит Альфреда, знает еготолько по рассказам другого. Это нежность из вторых рук".

Озабоченный собственными проблемами,Пруст испытывал постоянную потребность говорить о гомосексуальности и в то жевремя был неспособен к прямому самораскрытию. Единственным человеком, вразговоре с которым Пруст однажды снял привычную маску, был Андре Жид. Когда 14мая 1921 г. Жид принес ему рукопись "Коридона", Пруст без всякогостеснения и угрызений совести, даже с некоторым хвастовством, признался ему всвоей педерастии и даже рассказал о своих "экспериментах по вызываниюоргазма", но тут же заметил, что в литературе об этом можно говоритьтолько косвенно: "Вы можете рассказывать все, что угодно, но только приусловии, что вы никогда не скажете "Я".

Трагедия Пруста заключалась в том, чтонежные любовные чувства, которые он испытывал к молодым мужчинам, былинесовместимы с его темными садомазохистскими фантазиями. Сексуальная жизньпостоянно больного Пруста протекала главным образом, если не исключительно, вего воображении. В своей эпопее "В поисках утраченного времени""великий мастер притворства", как назвал его Андре Жид, разделил своиэротические переживания на две части. Все красивое, нежное и изящное, что былов его гомоэротических воспоминаниях, Пруст отдал "девушкам в цвету",оставив на долю "Содома" все темное и гротескное. Превратив АльфредаАгостинелли в Альбертину (именно совпадение некоторых конкретных ситуацийподсказало литературоведам разгадку образа Альбертины), Пруст описал своилюбовные переживания и размышления о них так, как если бы они были адресованы ивдохновлены женщинами.

Но "Альбертина" - не простомаска "Альфреда". Бисексуальная Альбертина приоткрывает женственнуюсторону самого Рассказчика. Столь же многогранен образ барона де Шарлю. Шарлюумен и эрудирован, но одновременно безжалостен и коварен, Пруст связывает этичерты с тем, что Шарлю не только выглядит неприятно-женственным, но по сутисвоей "является женщиной". Мало привлекательны и другие гомосексуальныеперсонажи. Отрицательное изображение гомосексуальности - социальная ипсихологическая самозащита. Пруста. Но писатель не просто сводит с кем-толичные счеты. Он заставляет читателя все время находиться в атмосфере чего-тонеясного, неопределенного, недосказанного. Простой и надежный мир, где мужчина- всегда мужчина, женщина - всегда женщина, а у гомосексуала нет ничего общегос гетеросексуалом, утрачивает привычные четкие очертания. И если почти о каждомперсонаже возникает вопрос: "так он все-таки - да или нет?", то ичитатель невольно задумывается о себе: "А я кто такой?" В этом смысле"В поисках утраченного времени" - более современная книга, чем многиеновейшие тексты, где о каждом точно известно, кто есть who.

В отличие от Пруста, Андре Жид (1869-1951)выступил в защиту гомосексуальности с открытым забралом. Рано потеряв отца,маленький Андре жил под опекой любящей, но доминантной материи и с раннегодетства чувствовал себя непохожим на других мальчишек. В 9 лет накостюмированном балу в школе, он влюбился в одетого чертенком мальчика немногостарше себя и не мог оторвать глаз от его изящного тела, по сравнению с которымон казался себе смешным и безобразным. В то же время эмоционально ему былогораздо легче в обществе девочек, подростком он был особенно дружен со своейкузиной Мадлен Рондо, на которой женился в 1895 г. Однако глубокая любовь,которую Жид испытывал к жене, была исключительно духовной; сексуально еговолновали мальчики- подростки.

Несмотря на легкий и общительныйхарактер, юный Андрэ мучительно переживал раздвоение собственных чувств.Центральная тема юношеских дневников Жида - конфликт между моралью иискренностью: "Имей смелость быть самим собой. Я должен подчеркнуть этотакже в своей голове" (10 июня 1891). "Страх не быть искренним мучилменя несколько месяцев и не давал писать" (31 декабря 1891). "Меняволнует дилемма: быть моральным или быть искренним" (11 января 1892).