на незнакомом диване или ареста за вождение в нетрезвом виде.

Но какая уже разница. Его сестра умерла, его мама стала монстром, его только что заставили посмотреть в глаза своему худшему сожалению, и его девушка мечты игнорирует его. Что еще, черт побери, Уолтеру «Энди» Криддлу было терять?

Привет, это номер Шелби?

Это Маркус Пейдж.

Эм… привет?

Прости, я понимаю, что все это выглядит очень странно и ты наверняка думаешь, откуда у меня твой номер…

Да, все так.

Мидас попросил меня написать тебе.

Это эм… достаточно срочно.

Это все еще больше запутывает…

Кто такой Мидас?

Прости, я хотел сказать Энди.

Я забыл, что ты не знаешь его под таким именем.

Мы звали его Мидас, потому что он БЫЛ золотым мальчиком, пока не стал законченным алкоголиком.

Ты что-то говорил о срочности?

Да, к слову об алкоголике…

Он ооочень пьян.

У меня дома была небольшая вечеринка, и он… я честно не знаю, как он смог столько выпить, но он заперся в ванной и отказался выходить, пока ты не заберешь его.

Постой, что?

Ты правильно поняла.

Он правда был немного не в себе после смерти сестры, но в таком состоянии я вижу его в первый раз.

И вообще, лично я тоже прошу тебя его забрать, потому что он немного начинает меня злить.

Алло?

Ты тут?

Пожалуйста, будь тут…

Какой у тебя адрес?

Маркус К. Пейдж поделился с вами геолокацией.

Признание

Реально: видеть Уолтера, медленно бредущего к машине под руки с парнем из Сальвадора в пижаме цвета костюма Супермена и в костюме с фуражкой водителя, – она просила Марио не надевать последние два предмета одежды, но он настоял – для Шелби было одним из самых смешных зрелищ в мире.

До момента, когда «Мидас» оказался в машине.

– Пурпурно-красный, – произнесла Шелби, поправляя воротник поло, в которое был одет Уолтер. –  Очень мило, Уол-Уол. Подходит к розовым от алкоголя щекам.

– Не смейся надо мной, – ответил он. – Я сейчас на восьмом кругу ада.

– Круг для лжецов, да? Беспросветная тьма и телесные муки от демонов.

– Ну конечно, ты знаешь, что там. Ты… умнейший человек, ты это знала?

Шелби засмеялась.

– Я серьезно, Шелби. – Он запрокинул голову назад и закрыл глаза, когда Марио начал отъезжать. –  Ты очень умная. И я самый настоящий обманщик, так что это правильный круг – и его наказания подходящие.

– Да ладно, кому нужен ад? – ответила Шелби. –  Я бы сказала, что твое нынешнее состояние уже достаточное наказание. Выпей это.

Она передала ему взятый с собою термос.

– Прости, что не смогла зайти внутрь и забрать тебя. Вечеринки навевают воспоминания и привычки, которые я хотела бы оставить в прошлом.

Уолтер отвинтил крышку, сделал один глоток содержимого… и скривился.

– Святые Мария, Иосиф и Авраам, что это за хрень?

Шелби смеется снова.

– Эту смесь я делаю для себя и держу в холодильнике на случай, когда мне нужно выглядеть чуть менее трезвой, но я не хочу получить похмелье, – ответила она. –  Апельсиновый сок для витамина С, кокосовая вода для достаточного уровня гидрации и электролитов и женьшень для… на самом деле я не знаю для чего там женьшень, но он нужен. Это не сделает тебя более трезвым, но поможет снять напряжение и даст тебе необходимую влагу.

Уолтер посмотрел на термос так, будто тот беспричинно ударил его по ноге, и это смешило Шелби… снова. (Может, это плохо, что ее веселит такая его сторона?)

– Просто выпей это, глупенький. Мы будем у Биби через десять минут. Она приготовит каапи и несколько наан к нашему приезду.

– Мы едем к Биби?!

– Ну если ты хочешь увидеться с твоей мамой у себя или с моим отцом у меня…

Энди кивнул.

– Намек понят.

Остаток пути прошел в тишине – прерываемой глотками Уолтера сомнительно противопохмельного мерзкого сока, – и они уже подъезжали к дому Биби.

– Какой милый дом, – сказал Уолтер, и Шелби улыбнулась.

Потому что это была правда: одноэтажный дом Биби в Морнингсайде был из коричневого кирпича и очень уютный, поэтому Шелби не терпелось уже зайти внутрь, где, как она знала, пахло благовониями и разными травами. Это было одно из ее любимейших мест в мире после ее рандеву со вселенной.

После того как они вошли и сняли обувь, Шелби провела Уолтера на кухню и усадила на стул в обеденном уголке. Биби принесла поднос с горячей кружкой каапи и тарелкой наан с маслом и поставила их на стол перед пьяным парнем, а затем она взяла его за подбородок и задрала голову назад, чтобы посветить в глаза маленьким фонариком.

– Ну и ну, Уолтер!

Она выпрямилась во весь свой метр с кепкой рост и уперла руки в бока (заметка: Биби была единственной, кому Шелби позволяла называть Уолтера этим именем).

– Ты сильно перебрал!

Шелби шикнула на нее, а Биби улыбнулась и покачала головой.

– Но не бойтесь, юноша. Мы с твоей возлюбленной хорошо о тебе позаботимся.

– Би-и-би-и, – зашипела смущенно Шелби.

В этот момент она заметила, как дрожит подбородок Уолтера.

Он запихнул в рот кусок хлеба и жевал, и жевал, и жевал. Биби тоже поняла, что он сейчас разрыдается: она поцеловала его в лоб и затем посмотрела в глаза своей внучки с улыбкой.

– У тебя замечательная душа, Уолтер. – Она провела ладонью по его щеке и вышла из комнаты.

В тот же момент Уолтера прорвало.

– Все дерьмово, Шелби. Прости, я ругнулся при тебе. Мне очень жаль.

– Нам лучше перейти в гостиную.

Как только Уолтер коснулся диванных подушек, он начал всхлипывать.

– Ох, Уолтер! – Шелби потянулась к нему и крепко обняла, что, похоже, заставило его плакать еще сильнее.

– Мы не хотели, чтобы так получилось, Шелби. Это всего один раз. Один раз.

Шелби погладила плечи Уолтера.

– Что не должно было случиться, Уол-Уол?

– Вся ситуация со Стефани. – Он шмыгнул носом… и снова разрыдался.