тайна выплыла наружу. Катя узнала о нем правду. И не оттолкнула его, она спасла его от самого себя. Именно с того момента начался их настоящий роман. Любовь с его стороны – безграничная, испепеляющая, преданная, готовая на любые жертвы. С ее стороны сначала не любовь, нет, к чему себя обманывать? – нежность, доброта, понимание, участие, сострадание… жалости он бы от нее не принял, нет, нет… Но нежности и доброты ему было мало, он добивался страсти, обладания. Он хотел навсегда забрать Катю себе. Сделать своей женой до скончания дней.

Он ощущал почти физическую боль от воспоминаний. Взял розу с сиденья, начал отрывать острые загнутые шипы, повернулся за рулем, стебель задел его, острый шип вонзился в кожу на груди.

Катя открыла дверь на его звонок. Она давно проснулась и ждала его с великим нетерпением.

– Привет. – Гектор протянул ей красную розу: – Тебе.

– Спасибо, Гек. Доброе утро…

Катя приняла подарок. Орхидеи вчера… роза сейчас. Всем известно значение красной розы на языке цветов.

– Все сделал, – произнес Гектор вроде своим обычным тоном.

– Ты узнал, кто наши незнакомцы?

– Курьер с контейнерами в желудке – некий Мирлан Омуралиев. Прилетел чартерным рейсом киргизской авиакомпании Бишкек – Москва в Домодедово за сутки до смерти на пустыре. Заполнял миграционную карту, указал профессию – сельхозрабочий, цель приезда – поиск заработка, типа трудовой мигрант… И семейное положение: женат, имеет на иждивении семерых несовершеннолетних детей.

– Ты еще говорил нам с Гущиным – многодетная семья на руках, – вспомнила Катя.

– Ага. Батрак с врожденным артритом. Типичный «мул»… Место жительства – поселок Чолпон-Сары. Я проверил в интернете – он у озера Иссык-Куль в курортной зоне. И больше о нем ничего. Оно и понятно, гонец с товаром. Они стараются не светиться. А со вторым мертвецом все намного интереснее.

Гектор снял пиджак. Катя отметила – он снова одет официально, в черный дорогой костюм, но без галстука. На его белой рубашке мелькнуло алое – на хлопке расплылось пятно крови.

– Гек, кто тебя поранил?

– Сам случайно… Напоролся. Не бери в голову. – Он сразу надел пиджак, даже застегнул пуговицы. – Человек, зарезанный в старой «Ладе», некто Нур Абдулла Шахрияр, пятидесяти пяти лет, по национальности он уйгур. Тоже авиапассажир, прибыл регулярным рейсом Аэрофлота в Москву из Бишкека неделю назад. В миграционной карте указал цель приезда – туризм. Якобы… Место его жительства – город Каракол в Киргизии, место работы – Научная библиотека Иссык-Кульского университета имени… – Гектор, выдававший наизусть сведения, лишь сейчас сверился с мобильным, – Касыма Таныстанова.

Катя поразилась: он держит в голове восточные фамилии и названия сел и городов – легко!

– Университет расположен в Караколе, а сам город тоже недалеко от Иссык-Куля, – продолжил Гектор.

– Ученый из библиотеки местного университета! – воскликнула Катя. – И у него фамилия Шахрияр, как и у фотографа пропавшей экспедиции.

– Уйгуры не имеют фамилий, у них в ходу родовые имена, – ответил Гектор. – Надо навести дополнительные справки об ученом из Каракола.

– Где навести справки? – спросила Катя.

– В посольстве Киргизии в Москве, например, – спокойно ответил Гектор. – Не откладывая в долгий ящик. Сегодня.

– Кто нас примет в посольстве Киргизии? – печально усмехнулась Катя.

– Я вечером созвонился с одним типом…

– Снова два звонка, три мейла? – Катя взирала на Гектора Троянского с нескрываемым восхищением. Он ее сражал наповал!

– Наивный хапал у меня бабло в долг, еще в конторе. И до сих пор рассчитывается. Он знаком с внештатным советником атташе по культуре киргизского посольства Абдулкасимовым. Уговорил его нас принять в половине двенадцатого в гостевом доме посольства на Большой Ордынке. Меня – знакомца своего знакомца, тебя и полковника Гущина в лице представителей подмосковного полицейского главка, занятых делом о расследовании убийств граждан Киргизии.

– Гек, у меня нет слов! – призналась Катя. – У Федора Матвеевича челюсть отвиснет, когда ему расскажем.

– Сначала завтракаем неспешно в нашем кафе напротив Нескучного сада, – Гектор кивнул в сторону окна, выходящего на набережную Москвы-реки.

Катя оделась ради официального визита в посольство строго – в лучший свой брючный костюм. Пока она собиралась, Гектор позвонил Гущину и поделился новостями. Гущин внимал.

– Мне бы ваши связи, Гектор Игоревич, – с нескрываемой завистью произнес он. – Спасибо! Очень помогли с установлением личности жертв.

– Всегда пожалуйста, полковник, – ответил Гектор и сообщил о возможности посетить посольство Киргизии.

Гущин поражался все больше.

– Конечно, приеду на Большую Ордынку к назначенному времени!

Гектор снова настойчиво спросил насчет токсикологической экспертизы. И Гущин начал перед ним почти оправдываться: с утра связывался с бюро судмедэкспертиз, упрашивал их, но они уперлись, без официального постановления с Петровки делать токсикологическую экспертизу трупа Красновой не станут – больно затратно, кто оплатит все без постановления? Гектор, выслушав, объявил:

– Черт с ними, не нам им кланяться в ноги, правда, Федор Матвеевич? Мой спец-токсиколог с вами свяжется напрямую. Сделаем забор образцов тканей негласно. Он лично займется. Ваша задача – обеспечить ему доступ в морг к трупу музейной «божьей коровки». Без шума и пыли.

Катя, уже полностью собравшаяся, слушала их беседу. Взяла красную розу.

– Прелесть, даже оставлять дома не хочется. – Глядя в зеркало, она приложила бутон, словно брошь, к белой рубашке, надетой под черный пиджак (снова они с Гектором люди в черном).

– Не оставим. Заберем. Раз тебе по душе. – Гектор убрал мобильный, отломил у розы, окропленной собственной кровью, бутон. Он сам продел короткий стебель бутона, лишенный шипов, в петельку пуговицы Катиной рубашки у ворота.

Глава 15

Дипломатия

Посольство Кыргызской Республики располагалось на Большой Ордынке, вплотную к нему примыкал маленький уютный особняк, где обосновался Гостевой дом. Гектор припарковался в соседнем переулке и уверенно повел Катю прямо к нему. У подъезда посольства маячил полковник Гущин – ждал с нетерпением. В Гостевой дом они попали через калитку ограды в переулке и служебный вход, где у них проверили документы. В вестибюле их встретил посольский клерк – так вначале показалось Кате, – мужчина лет тридцати с небольшим, в отличном синем костюме при галстуке, черноволосый, стройный, ловкий и очень красивый, словно сошедший со страниц «Тысяча и одной ночи». Они представились ему, поздоровавшись.

– Приветствую вас в стенах нашего посольства, – произнес радушно встречавший. – Я Адиль Кашгаров, переводчик посольства, я провожу вас в белую гостиную.

Через вестибюль он провел их в небольшой светлый зал и, попросив немного подождать, скрылся в боковой двери. Катя огляделась: танцевальный зал московского купеческого особняка, типичного для Замоскворечья, декорировали национальным орнаментом – одна стена напоминала убранство киргизской юрты; а на противоположной стене нарисовали фреску – голубое озеро в обрамлении заснеженных пиков далеких гор. Катя узнала Иссык-Куль, где некогда профессор Велиантов наблюдал своих птиц. «Кудрявый пеликан, скопа, черноголовый хохотун, гриф кумай… Велиантов видел его в тех горах», – вспоминала Катя. Среди снеговых гор на фреске она не узнавала Хан-Тенгри.

В зал в сопровождении Кашгарова вошел