— Как имя твоего друга?

— Хрен тебе, а не имя.

— Если он может подтвердить твое алиби, мы должны знать его имя.

— Так, всё, я требую адвоката, мать его!

* * *

На этом допрос закончился. Ханна отвела Граймза в изолятор, где уже сидели несколько человек.

— Эй! — окликнул один из них.

— Майки? — изумилась Ханна. — Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть в тюрьме.

Он пожал плечами:

— Наверное, не хотят меня сажать. Отпустите уже!

— Смеешься? — Фыркнув, Ханна повернулась к дежурному офицеру — толстячку по имени Уилл. — Почему Майки до сих пор здесь? Его должны были забрать в тюрьму.

— Минутку. — Уилл заглянул в журнал. — Написано, что его не было в списке. Люди шерифа приехали за Дэвином Деркинсом, но такого не нашли.

— Что за ерунда! — вспылила Ханна, подавляя желание схватить Уилла за воротник. — Нет никакого Дэвина Деркинса. Мы арестовали Майки.

— Почему тогда они искали Дэвина Деркинса?

Ханна нахмурилась, припоминая утренний звонок в офис шерифа. Она точно говорила, что арестованного зовут Майки! Во всяком случае, так ей помнилось. Она, конечно, тогда очень устала и была занята убийством…

— Эй! — окликнул ее Майки. — Выпустите меня! Я не ваш парень! Я не Дэвин Деркинс.

— Вы чё, думали, эта жирная корова — Дэвин? — хохотнул Граймз. — Эт не Дэвин! Тот мужик, а это баба какая-то.

— Я-то — баба? — оскорбился Майки, но не стал развивать тему. — Вы слышали? Я не Дэвин! Выпустите меня!

— Слушай, мы арестовали именно этого типа, — раздраженно заговорила Ханна, обращаясь к Уиллу. — Я позвоню шерифу, разберусь. А ты обязательно передай офицеру, который тебя сменит, что Майки нужно отправить в тюрьму, хорошо?

— Я запишу в журнал.

— И лично скажи, хорошо?

— Конечно.

— Не забудешь?

— Не учите меня работать, детектив! — с оскорбленным видом ответил Уилл.

— Ладно, извини. — Ханна глубоко вздохнула. — Тяжелый был день.

Каменистый пляж, покрытый крупным коричневым песком, был пуст — только чайки пролетали над головами детективов. Несмотря на сильный ветер, вода здесь была спокойной — необузданные волны Атлантического океана не попадали в бухту.

Митчеллу вспомнилось, как в детстве они с отцом и братом ездили рыбачить. Брать сестру отец отказывался — скорее всего, из-за ее бесконечной болтовни. На рыбалке разговоров не было, не считая коротких фраз вроде «передай мне наживку» или «смотри, сын, не закидывай удочку вон у тех камней».

Митчелл любил рыбалку. Для них с братом это была редкая возможность провести несколько часов в обществе отца, который был востребованным уголовным адвокатом и допоздна засиживался в офисе за делами. Митчелл осознал, что они уже сто лет не рыбачили вместе. Надо позвонить отцу, позвать его на рыбалку…

Вскоре детективы заметили одинокого мужчину с удочкой на краю небольшого рифа. У его ног стояло ведро и небольшой ящик со снастями. Чайки, вспугнутые шагами, с сердитыми криками взмыли в воздух, мужчина обернулся, и Митчелл узнал обрамленное отросшими русыми волосами лицо со снимка, вложенного в дело о краже. Это был Блейз Терри — их единственный подозреваемый в убийстве Доны Элайсы.

Худой и высокий, Блейз Терри с удочкой в руках походил на раздвоенную ветку дерева. Бросив взгляд на приближающихся детективов, он отвернулся к воде. Маленький краб боком перебежал им дорогу. Митчелл поскользнулся на шатких камнях и едва не упал.

— Блейз Терри? — спросил Джейкоб.

— Да, — подтвердил тот, не отрывая взгляда от поплавка.

— Я — детектив Купер, а это — детектив Лонни, — представился Джейкоб и предъявил свой значок, на который Блейз даже не взглянул. — У нас к вам несколько вопросов.

— Ричард предупредил, что вы едете. Советовал смыться.

— Почему же? — спросил Митчелл.

— Предположил, как и вы, что я снова украл и меня посадят.

— Мы не подозреваем вас в краже, — возразил Джейкоб.

— Тогда зачем вы здесь? — спросил Блейз, наконец оборачиваясь к детективам.

— Вы знакомы с Доной Элайсой?

Блейз нахмурился:

— Да. Она моя девушка. С ней что-то случилось?

— А почему вы спрашиваете? — поинтересовался Митчелл.

— Давайте без этих игр, детектив. Что с Доной?

— Когда вы в последний раз ее видели?

— Два дня назад. Наверное, мать заявила о пропаже? Дона иногда подолгу не отвечает на звонки, когда на нее находит, и говорила, что мать в таких случаях паникует. Вы дом проверяли?

— Мы…

Тут Блейз резко отвернулся к воде.

— Похоже, клюнула, — заметил Митчелл, вглядываясь в воду.

— Может, это камень, — предположил Джейкоб.

— Нет, я точно чую — рыба! — возразил Блейз, крепко сжимая удочку. — Причем крупная!

— На что ловите? — поинтересовался Джейкоб.

— На креветку. — Блейз улыбнулся, не отрывая взгляда от воды. — Креветок они любят. Пробовал крабов, земляных червей, мелкую рыбу, но живая креветка лучше всего… Ох, как бьется!

Блейз стал медленно выматывать леску. Монотонное щелканье вновь напомнило Митчеллу о рыбалке с отцом.

— Осторожно! Если потянуть слишком резко, леска может оборваться! — предупредил Джейкоб.

— Я в курсе, не волнуйтесь. За пятнадцать лет не потерял почти ни одной рыбины. Как-то раз вытащил здоровенного луфаря тончайшей леской — выдержала.

— Я однажды поймал недалеко отсюда восемнадцатифунтового шэда, — сообщил Джейкоб. — Уж как он бился — еле вытянул!

Митчелл ни разу не поймал ничего крупнее четырех фунтов и вообще сомневался, что в этой бухте водятся рыбы крупнее десяти.

Удочка дернулась, все трое вскрикнули.

— Ого! — возбужденно выкрикнул Блейз. — По-моему, самая большая за эту поездку! Вчера поймал две трехфунтовых макрели, пожарил на костре.

Джейкоб с Митчеллом переглянулись. Единственным алиби Блейза была рыбалка, и только рыба могла подтвердить правдивость его слов, а добиться этого от рыбы вряд ли сумеет даже самый опытный адвокат защиты. Впрочем, прокурор добиться от рыбы опровержения тоже не сможет.

Митчелл осмотрел берег. Рядом со спальным мешком виднелись следы потухшего костра, однако это еще ничего не доказывало.

— Думаю, скоро увидим, кто это! — сказал Блейз. Удочка дернулась влево, потом вправо. Они уставились на леску. Митчелл прищурился, желая разглядеть рыбу первой.