Ханна поднесла значок к глазку.

— Полиция. Вы могли бы уделить нам несколько минут?

Дверь отворилась. На пороге стоял высокий лысый мужчина с крупным носом и густыми бровями. Впрочем, «густые» — не совсем подходящее слово. Скорее, их можно было назвать кустистыми или даже лесистыми. Бернард не удивился бы, если б в этих зарослях обнаружились какие-нибудь животные. Неужели богатому человеку жалко денег на то, чтобы привести свои брови в порядок? Да хоть бы садовника попросил!

— Мистер Тарп? — уточнила Ханна.

— Да.

— Я детектив Шор, а это мой напарник, детектив Глэдвин. Вы могли бы уделить нам несколько минут?

— Конечно. В чем дело? — В его голосе послышался испуг. — Все нормально?

— А у вас есть основания опасаться, что нет? — поинтересовался Бернард.

— Нет-нет. Просто двое детективов на пороге… Наверное, я слишком много смотрю телевизор. Хотите… э-э… войти?

Они вошли и оказались в красиво обставленной гостиной: большой толстый ковер, два дивана, между ними журнальный столик, аккуратный камин и огромный телевизор на стене. Бернард не сомневался, что любой предмет мебели в этой комнате стоит больше его месячной зарплаты.

— Так в чем дело? — спросил Тарп.

— Мистер Тарп, вы или ваша жена знакомы с Фрэнком Джульепе? — спросила Ханна.

При этих словах Тарп преобразился: челюсти сжались, глаза превратились в две узкие щелочки, дыхание стало частым и поверхностным. Бернард мысленно приготовился оказывать первую помощь при сердечном приступе.

— Да, я знаю этого ублюдка, — сквозь зубы проговорил Тарп. — А что, он на меня нажаловался?

— Вы не встречались с ним два дня назад?

— Вы прекрасно знаете, что встречался. Значит, все-таки нажаловался, подлый ублюдок!.. И что же я, по его утверждению, сделал?

— Лучше расскажите своими словами, — предложил Бернард.

Тарп взглянул на него, затем перевел взгляд на Ханну.

— Слушайте, наверное, нам стоило сразу обратиться в полицию, но жене было очень неловко, и я пообещал, что разберусь сам. Этот говнюк беспрестанно травил Дженни! Все началось месяца два назад. Он стал создавать фейковые профили в «Твиттере» и «Фейсбуке» и слать ей оскорбительные сексуальные сообщения. Она его блокировала — он заводил новый профиль. Все это расстраивало жену, однако ей порой такое пишут… Она — известный телепродюсер, а люди в этом бизнесе бывают всякие. Короче говоря, она просто игнорировала эти сообщения. Но потом все усугубилось.

— Как именно? — уточнил Бернард.

— Он начал публиковать фотографии, — ответил Тарп, по-прежнему обращаясь к Ханне. — Сначала брал фотки женщин в микроскопических купальниках, приделывал к ним лицо моей жены и отмечал ее на фото. Все ее друзья на «Фейсбуке» получали уведомление о новой фотографии и видели мою жену на пляже с голой задницей или в ванне с грудью, едва прикрытой пеной. Дженни изменила настройки безопасности на «Фейсбуке», и все прекратилось, однако потом он начал приделывать ее лицо к порнографическим фотографиям. В «Твиттере» и «Фейсбуке» такое публиковать нельзя, поэтому он выкладывал фото в Сети, размещал ссылку на «Фейсбуке» и рассылал всем друзьям и знакомым Дженни.

Бернард поморщился от отвращения.

С каждым словом Тарп все больше приходил в ярость. Лицо покраснело, на лбу запульсировала венка.

— Вы представляете, сколько унижений нам пришлось вытерпеть, в какой ярости я был? Представляете, каково это — слышать, что жена плачет, спрятавшись в ванной? Что бы вы сделали на моем месте?

— А что сделали вы? — спросила Ханна.

— Первым делом я нанял лучшего частного детектива, чтобы выяснить, кто за этим стоит. У того были какие-то знакомые хакеры; они определили, как зовут этого человека. Сначала я хотел узнать, где он работает, и добиться его увольнения. Это вполне реально — у меня есть связи, я лично знаком с мэром.

Бернард подавил вздох.

— А потом я случайно встретил его в ресторане, вспылил, начал орать, потребовал, чтобы он оставил мою жену в покое! — Изо рта у Тарпа брызнула слюна. — Ну да, не смог держать себя в руках. А вы на моем месте смогли бы?!. Меня, конечно, выставили из ресторана. Но знаете что? С тех пор моя жена перестала получать эти мерзкие сообщения! Смогла бы полиция справиться лучше?

— Где вы были прошлой ночью? — спросил Бернард.

Тарп посмотрел на него, потом снова развернулся к Ханне. Бернарда это начинало нервировать.

— Какая разница? Не дома.

— Фрэнк Джульепе был найден мертвым в своей квартире прошлой ночью.

Тарп вытаращил глаза, а потом расхохотался безумным смехом, полным злобы и удовлетворения.

— Правда? Сдох, значит?! Отличные новости! Мир стал лучше! Он мучился? Надеюсь, что да!

— Ему нанесли несколько ножевых ранений, — сообщила Ханна, переглянувшись с Бернардом.

Тарп снова расхохотался.

— О, это великолепно! — проговорил он, утирая слезы. — Жена будет счастлива… — Тут он запнулся. — Погодите-ка, вы что, думаете, это я его убил?!

Детективы молчали.

— Я бы ни за что… То есть я рад, что он сдох, туда ему и дорога, но я бы не… Постойте, вы сказали, прошлой ночью?

— Верно, — ответил Бернард.

— О, тогда всё в порядке! — с облегчением воскликнул Тарп. — Вчера вечером мы с женой были на мероприятии, посвященном запуску ее нового шоу. Вечеринка закончилась в три часа ночи. Меня видели там более двадцати человек.

— Пожалуйста, сообщите нам их контактные данные, — попросил Бернард.

— Конечно-конечно!

И Тарп ушел составлять список.

* * *

— Приятная комната, — заметила Ханна.

— Ага.

— Ты обратил внимание, что даже когда к нему обращался ты, он отвечал мне?

— Ага.

— Странно.

Бернард устало пожал плечами — на своем веку он повидал немало таких тарпов. Некоторые принципиально отказывались говорить с чернокожим копом, предпочитали чистеньких и беленьких. Бернарда это всегда бесило, однако что тут скажешь?

Тарп вернулся со списком и вручил его Ханне.

— Вот, держите.

— Мистер Тарп, известно ли вам, почему Фрэнк Джульепе избрал вашу жену своей жертвой?

— Конечно. Это мы поняли довольно быстро: он принимал участие в прослушивании на роль в одном из ее телесериалов. Жена его не взяла — посоветовала сначала поучиться актерскому мастерству.

— Понятно.

— По ее словам, худшего актера она не встречала.

— Спасибо, что уделили нам время. Если что-нибудь еще вспомните, пожалуйста, сообщите.