litbaza книги онлайнСовременная прозаИсточник - Джеймс Миченер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 278 279 280 281 282 283 284 285 286 ... 348
Перейти на страницу:

Когда объятия завершились, Табари крикнул слуге:

– Хасан, проводи муфтия до дома. У него есть пакет для меня.

Египтянин с пустыми на этот раз руками незамедлительно вернулся. Муфтий подозрительно посмотрел на него и сказал:

– Я сам принесу деньги завтра.

Его слова заставили Табари вспомнить второе правило турецкой администрации: когда человек соглашается дать взятку, не упускай его из виду, пока не принесет ее. Он может передумать.

– Вы забыли, – напомнил Табари муфтию, – что я отправляюсь в Акку с самого утра, и ваши деньги, чтобы сработать, должны незамедлительно оказаться у мутасарифа.

Муфтий поклонился, протянул руку в знак дружбы и подтолкнул кади к выходу. Едва только они расстались с правителем, разгневанный муфтий отвел кади в сторону, чтобы слуга не слышал их, и прошептал:

– Ты чувствовал, что кто-то вошел в комнату, когда этот старый подонок нас обнимал?

– Я ничего не заметил, – удивленно ответил кади.

Внезапно грузный муфтий резко развернулся, схватил слугу за руку и потребовал от него ответа:

– Ведь ты только что принес каймакаму депешу из Акки, не так ли?

– Нет, – изумленно сказал слуга. Он в молчании проводил муфтия до его дома, где посчитал и пересчитал те тридцать английских фунтов, которые религиозный глава общины вручил ему.

В этот момент каймакам Табари открывал пакет с депешами, который слуга чуть не вручил ему несколько минут назад. Обычные бумаги Табари отложил в сторону и, порывшись в остальных, наконец нашел то, что, как он и ожидал, должно было быть в пакете. Он торопливо извлек драгоценный фирман, написанный золотыми чернилами и скрепленный печатью на красной ленте, и прочел:

«Относительно прошения еврея Шмуэля Хакохена из Табарии о продаже ему земли у подножия Бар-Табарии сообщается, что она находится во владении эмира Тевфика ибн Алафы, уроженца Дамаска, и сим ему дается право на ее приобретение. Другая петиция Хакохена о продаже ему дополнительного участка земли, дающего прямой выход к Бар-Табарии и реке Иордан, сим отвергается. Ни при каких обстоятельствах евреи не должны получать право на приобретение земли, имеющей выход к воде».

Закончив чтение фирмана, каймакам Табари улыбнулся, ибо это означало, что взятка муфтия окажется бесполезной даже в момент ее уплаты, и, как чиновник Турецкой империи, он не мог не испытать удовольствия от этого насмешливого противоречия. Но в этот момент появился его слуга с тридцатью фунтами и принес менее приятную новость: в приемной стоит тот еврей, Шмуэль Хакохен, полный желания поговорить с каймакамом об участке земли, который он последние четыре года тщетно пытается купить.

ХОЛМ

«Странное дело, – подумал Джон Кюллинан, – что дважды в современной истории турки спасали евреев. Это произошло в XVI столетии, когда турки предложили изгнанникам убежища в Салониках, Константинополе и Цфате; и это повторилось в XIX столетии, когда погромы сотрясали Польшу и Россию. Почему так случилось, что турки-мусульмане спасали евреев, а христианские нации пытались уничтожить ту религию, из которой сами вышли? Одна убедительная причина терпимости ислама заключалась в том, что он ценил традиции Ветхого Завета более высоко, чем христиане, да и Магомет специально потребовал терпимо относиться к евреям, чего христианство никогда не делало, но на это были особые причины», – и Кюллинан отложил их.

Но почему же турок терпел только еврея? В те периоды, когда турок с предельной внимательностью относился к еврею, он одновременно преследовал друзов и армян, болгар и греков. Тот же каймакам, который в понедельник дружески общался с евреем, во вторник вешал армянина, а в среду расстреливал грека.

Это было необходимо, подумал Кюллинан, когда стал искать объяснения вне сферы религии, и, лишь сделав это, он смог сформулировать некоторые идеи, имевшие смысл. Турки благоволили евреям не потому, что отдавали им предпочтение перед христианами; турки, как и Бог, считали евреев упрямым, упертым народом, которым очень трудно управлять. Но еврей существовал в одиночестве, на чем и строилось отношение к нему. Никакая нация со стороны не пыталась оказывать давление из-за него, и, пока еврей разумно вел себя, в Турции его привечали и хорошо к нему относились. С ним все было совершенно по-другому, чем с христианами или арабами. Относительно первых все время существовало опасение, что они могут призвать на Святую землю для защиты такие страны, как Франция, Англия или Россия; а что касалось арабов, все время надо было опасаться, что они как-то хитро объединятся и скинут турецкое правление. Соответственно, ни христианам, ни арабам нельзя было давать излишнюю свободу.

«На первый взгляд, – подумал Кюллинан, – ситуация кажется противоречивой. Вроде бы есть основания считать, что, коль скоро еврей так недружелюбен, его можно безнаказанно преследовать, а вот христиан, окруженных дружественными странами, лучше не трогать. Турки же рассуждали по-другому: они вообще не хотят никого преследовать за его религиозные убеждения, но они хотят сохранить свою шаткую империю и не потерпят никого, кто может в будущем представлять собой угрозу ее существованию. Здесь в Табарии не было ни малейшей возможности, что чахлые студенты из гетто, изучающие Талмуд, однажды поднимут мятеж против империи, а вот опасность, что это могут сделать арабы, существовала всегда, так что каймакам, пусть и истовый мусульманин, действовал совершенно логично, принимая решение не в пользу муфтия».

С другой стороны, Кюллинан понимал, что не стоит принимать индифферентность мусульман по отношению к евреям за их полное приятие. Трагедия 1834 года, которая уничтожила Цфат, – классический пример мусульманского управления, хотя в данном случае речь шла о пришлых египтянах, а не о турках. 31 мая 1834 года мощное землетрясение ударило по Цфату, многие потеряли все свое имущество, а через несколько недель до города донесся слух, что египетская армия собирается призывать новобранцев из арабов. Подозрительные арабы решили, что они стали жертвой какого-то злобного воздействия на них, в чем обвинили евреев. Логическим следствием должна была стать массовая бойня, к которой арабы и приступили. Тридцать пять дней мусульманам никто не мешал бунтовать, разрушать синагоги, убивать раввинов; они осквернили больше двухсот свитков Торы, каждый из которых стоил больше, чем дом. Остатки большой еврейской общины были выгнаны в чистое поле, где больше месяца питались травой и овцами, которых удавалось забивать, после чего правительство, вернувшись, дало знать о своем присутствии: оно переловило главарей арабов и тринадцать из них повесило.

Таким образом турки и правили: сами они погромов не начинали, но, если арабы принимались убивать евреев, им не мешали, – но затем турки обрушивались на них и казнили арабов. Вот так все общины потеряли своих лидеров, и воцарилось относительное спокойствие. Но при всей циничности системы турки конечно же относились к евреям не хуже, чем к мусульманам.

Кюллинана не удивляла эта беспристрастность. Он выяснил, что многие, изучая историю, оценивали религию как гораздо более крупную политическую силу, чем она была на самом деле. Теоретически можно было предполагать, что католическая Франция и католическая Испания признают наличие у них общих интересов, что на самом деле случалось очень редко. В свое время, когда Кюллинан занимался раскопками в Персии, он увлекся привлекательной идеей, что когда-нибудь мусульманская религия объединит Западную Азию, но прежде, чем он успел развить свою теорию, обнаружил, что мусульманский Афганистан – союзник индуистской Индии, а воевать он хочет с мусульманским Пакистаном, у которого в союзниках буддийский Китай. Несколько позже мусульманский Египет попытался уничтожить мусульманскую Аравию. Для любого, кто вел раскопки в Израиле, самым наглядным был пример крестоносцев, христианские армии которых первых своих врагов нашли в католической Венгрии, в православном Константинополе и среди христианских общин Малой Азии.

1 ... 278 279 280 281 282 283 284 285 286 ... 348
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?