взгляд… Но и только же чтобы в конце концов показать всему и всем, вся: «Вот оно — мое творение!». И… понятное дело, что на начальных этапах это никому не нравится. А кому и понравился бы рисунок — в самом же его начале: в виде и всего же двух-трех мазков? Это… мазня, а не произведение искусства! Не творчество… Да и не творение! Но уже и на конечных, в конце — она же ими станет. Да и так, что… ей еще все будут гордиться и восхищаться! Так и с нами же всеми… — и, вновь подведя какой-никакой, а пунктир и уже почти же готовая подвести и настоящую, твердую черту, она все же вновь приостановилась и глянула на до сих пор молчащую девушку перед собой: проверив ее энергию на живучесть, как и минимальную реакцию зрачков на смену положения своей же головы, склонив ее тут же чуть вправо, и, благодарно улыбнувшись ей за это, как и за сейчас же конкретно молчание и не перебивание, вдохнула вновь поглубже и именно ее же ставший сейчас и прямо-таки неимоверно терпким озон с сиренью и перешла-таки к завершающей части. — Себя — нужно делать и понимать. Принимать и любить… Не говоря уж и о вере, надежде и… тебе же самой. Как и несмотря же ни на что и ни на кого! Бонусом же еще ко всему и помогая же тем самым всему же и всем, вся, а и главным же образом — себе и своему же становлению, банально: просто и начав же с себя!

— Помнится… — призадумалась отражаемая и тут же осеклась, вдруг осознав, что сказала это вслух, так и не подумав и не продумав же нормально и все остальное же до конца, но потом спокойно выдохнула, так же вновь вдохнула и, облизнув слегка пересохшие губы, поеденные уже не только и не ее же лимоном и градусом, а и как раз таки ее, но уже и не столько зубами, продолжила, ведь и как не говорится: «Сказала а, говори и б, а и тем более когда на тебя обратили уже внимание да еще и с таким особо внимательным прищуром, как сейчас», — …когда-то меня еще мучил вопрос: «если бы я могла — хотела бы я и смогла, лишь один раз вернувшись в прошлое, хоть и что-то, кого-то там изменить?». Когда… я еще ведь и хотела! Действительно хотела и ведь думала, что могла, как и смогла бы воспользоваться этим самым эффектом бабочки и что-то, кого-то, изменив там, поменять здесь. Да еще и так, чтобы уже и после самой увидеть эти самые изменения… сейчас! Возможно, даже что и спасти что-то или… и кого-то. А потом… потом я поняла, что, изменив что-то в прошлом, я бы не пришла к тому и той, что и какой я имею и себя же саму сейчас. А ведь все это — мне нравится куда больше, чем бы и нравилось, а там еще же и нет исправленное. Ведь и все те уроки… порой и с побоями… шишками и граблями… синяками и ранами… физическими или… и моральными травмами… от жизни или… и нет… я получала заслуженно! И не потому, что что-то сказала или не… сделала или не… напросилась сама… да и виновата. А потому, что они, как и все же… и любые такие и не… проверки… были все и всегда для того, чтобы я стала такой и той, какой я стала… собой. И пусть же еще тогда и не была, но… Уже буду и в дальнейшем! Какой же и сейчас себя и сама же, хоть и еще не до конца, но ведь и еще же увижу… Как граненый алмаз. А там и без как и… бриллиант!

— Вот видишь! — Покивало головой отражение, так еще и с какой-то даже теперь и гордостью, не гордыней: за себя саму и не одновременно. Рассыпаясь по воздуху параллельно еще и мелкими осколками-кристаллами льда, будто и теми же все драгоценными камнями с легким холодком, при этом и совсем не морозящим, лишь бодрящим. — Нам как ничего не дается просто так, так и дается же все, но и при этом же исключительно то, что мы можем вынести: ни больше ни меньше! Вот, например, если тебе дается грусть, счастье или еще хоть что — дается для проверки же: «вытерпишь, выдержишь ли ты?». И, как правило же, что? Правильно: да. Потому что, как я уже и говорила ранее, дается только то, что мы в силах вынести! А и даже если что-то и идет вразрез с этим правилом, как и то же все исключение, подтверждающее же его, и ты чувствуешь, что ослабеваешь от чего-то или кого-то, ты не остаешься с тем или иным, а там и вместе тет-а-тет и один на один, не остаешься и совсем одна, а обязательно с чем-то или кем-то, что или кто тебе и так же все поможет: будь то что-то из окружающего, как и кто-то из окружающих же тебя или сам же тот, кто устроил эту самую же тебе проверку… — и, будто бы отсекая все возможные и не отрицания, как и придирки, а и тем более встречные и наперерез же вопросы на и не этот счет, уложила руки перед собой на свои же ноги и раскрытыми ладонями, обращаясь одновременно к Софии и вверх, но и скорее даже просто найдя свою точку опоры в таком же своем и вновь каком-то и для себя же лишь медитативном состоянии что тела, что и души. — Ведь и сколько бы раз мы ни меняли свое решение относительно религии и веры, отталкиваясь же все и от одного же — существования или нет куда более высшего разума и над теми же все высшими, а уж и тем более нами самими, мы же все равно пусть и больше подсознательно на момент, но ведь и осознаем, понимаем, если и не принимаем пока, что кто-то там есть: не может не быть! Будь то: бог, дьявол или вселенная… Или вообще: бого-дьявол-вселенная! Есть и… всегда с нами. Со мной и с тобой… Да и кому, как не тебе, это знать, правда? — И, лишь вновь кивнув, хоть этого уже и именно не требовалось, вопрос вернулся к ней риторикой, София отступила чуть на шаг и только же сейчас опустила взгляд на свои же руки, что так органически и даже правильно сплелись