придет раньше меня или Никитос, вторым для поиска — станешь ты! И я же не обещаю, что со мной не будет Влада… Он же вот как раз тоже скоро и в очередной же раз уезжать собрался! Выгулять его надо… Дать порезвиться и аппетит нагулять… на дальнюю-то дорожку. Да и попрощаться нормально, в конце-то концов… А и как же еще это сделать да и в полной же мере, если и не тебя же с ним наконец познакомив? Если и успею, конечно, и до того, как и он сам же тебя уже приметит, вернувшись с кем-то из них же все и до меня же самого под шумок… И по тихой же уже и твоей грусти! Доброй… Ага. Ни дать ни взять… А еще ведь — и ужасу! Ведь и… ох… как же мы любим бегать наперегонки… Добыча же — достается лучшему из худших! Как и в нашем же конкретном случае — еще и самому быстрому… Не скучай! А займись же лучше… вон… стиранием этой же самой порнографии со своего лица. Открытость открытостью, но «свободная касса, первому посетителю бесплатный вход и зачем покупать корову, когда можно получить молоко бесплатно» в одном лишь только макияже — это уже явный перебор!

* * *

— А ты ведь и правда для него красилась… — ухмыльнулось темное отражение Софии, скопировав ее саму снова и так же почти что от и до, за исключением все и тех же белых вставок, встречаясь своим же хитрым карим взглядом, но уже и в этот же раз с почти таким же, ведь и чуть тише, как и спокойнее девушки же напротив. — Ох, а для меня и сейчас смываешься! Одевается для мужчин, раздеваясь для женщин? Как… мило. Неужто он и в этом был прав, а? А?! Ладно… Теперь и я не права. Каюсь! Но и польстило же… ни дать ни взять! Как и то, что встречи у зеркала — становятся прям традицией…

— Надеюсь, доброй! — Фыркнула уже и сама София, никак более не реагируя на ее подколы, как и на ее же лимонную кислоту с черным перцем, что так и подмывали ее почесать нос, а затем и чихнуть не раз и не два, да и точно же не с десяток, смотрясь скорее в само зеркало а-ля и на солнце без лучей на закате дня, чем и на нее же саму, с белой же холодной подсветкой сзади и с такой же зеркальной полочкой розовой ванной комнаты Никиты, где и стирала розовыми же бумажными полотенцами так, по сути, и не понадобившийся ей марафет, ведь все явки и пароли были сданы еще задолго, заранее и до ее же прихода сегодня, а теперь же и ненужный ей. — Ты следила за мной по зеркалам?

* * *

…И было бы ведь и впрямь странно придраться к именно и такому же цвету, выбранному для ванной, так еще и мальчика, имея новое же время с пусть и не таким же, но и пока же лишь пространством при всем же при этом и до — разлив и взрыв же всех и сразу красок радуги в его же и основной спальной комнате: от зеленого ковра с мелким и средней твердости ворсом… через голубые крашеные стены… и до темно-синего, ближе и к фиолетовому даже натяжного потолка со встроенным в него желтым светом и пластиковыми же плафонами в цвет… словно и звезды же в ночном небе… над… полем с небольшими по количеству, но зато и большими по качеству грибами и цветами… мухомором, красной деревянной кроватью, с таким же тканевым бельем и пледом же в цвет с мелким и мягким уже ворсом… ромашкой, стеклянным подвесным креслом, с оранжевой же кожаной внутренностью… и нарциссами, желтым двустворчатым деревянным шкафом с одеждой… двумя почти такими же, но уже поменьше и тумбами, по обе же стороны кровати… и еще же одним таким же, становящимся где-то между еще и ученически-рабочим уголком со столом и точно таким же стулом, так еще и для книг с пластиковым проигрывателем пластинок так же в цвет и с самими же уже и всех же его оттенков пластинками… и с россыпью еще всевозможных и не да и уже именно всецветных мелочей, вроде и небольших тканевых подушек с кисточками и фарфоровых фигурок, плюшевых игрушек, тетрадок с ручками и карандашами, фломастерами и маркерами, учебников с ежедневниками и блокнотами… будто бы и специально же подобранных под весь антураж и сразу же, чтобы не выбиваться излишне, так еще дополняя все основные цвета собой же и все в творении же лишь матери-природы! Так еще… и если все же придираться… к однотонности… и на общем-то фоне! К ее же розовому плиточному полу… Почти таким же и розовым стенам, ведь и с розовой плиткой уже поменьше… Натяжному розовому потолку со встроенным в нем… будто и крашенным поверх фломастером или маркером… розовым же светом. Розовой раковине… с розовым же жидким мылом в розовой бутылке и розовым же тубусом с розовыми же бумажными полотенцами… встроенной в розовую же деревянную тумбу: с розовым же металлическим краном — в первой и с такими же розовыми ручками — во второй. К розовому же еще и зеркалу над ними: с розовыми же щетками, розовой зубной пастой, розовым бритвенным станком с розовыми кассетами и розовыми тюбиками средств для бритья… К розовой же и пластиковой сушилке для маленьких и больших розовых полотенец — по правую сторону от них. И с розовой же стиральной машинкой — уже и под ней. К самой же и розовой чаше-ванне с розовым же металлическим краном и такими же розовыми ручками по бокам — слева. К розовому и унитазу с розовой же металлической кнопкой смыва и такому же розовому мусорному ведру — рядом. Или и к розовому же стеклянному душу с розовым же металлическим краном и розовой лейкой двух видов: от крана и встроенная же в потолок! Тем более же еще и держа на подкорке и сразу же два стереотипа — сейчас уже и обратный же ему давно. И казалось бы, но да! Мир, как история и время, подвластен не только перевертышам, но и перегибам… В том или ином! Что же и относительно же самой ванной с точки зрения самого же Никиты — такой была его личная борьба с двойными