растают. А потом ты будешь ходить за ней по пятам, как потерявшийся щенок, пытаясь получить еще один. Предполагая, что она вообще позволит тебе это сделать».

Эд стал ярко-красным.

Все засмеялись, включая мистера Краджика.

«Бетани, ты уверена, что готова к этому?»

«Да, папа. Я несколько раз разговаривала с доктором Мерсер. Я рассказала ей, чего я хочу и почему. Она знает Стива. И я думаю, именно поэтому она сказала, что все в порядке. Она доверяет ему. Я доверяю ему.»

«ОК. Стройте свои планы, дайте нам знать, какие они. Все будет ОК».

Мы закончили обед, и Бетани снова захотела прогуляться. Я подумал, что ей есть что сказать. Я взял ее за руку, и мы начали идти. Мы прошли весь круг, пока она ничего не сказала. Когда мы вернулись на крыльцо, она посмотрела мне в глаза.

«Я вижу вопрос в твоих глазах. Я просто хотела быть с тобой. Я с нетерпением жду нашего свидания».

«Я думаю, будет лучше, если ты сама все спланируешь и организуешь поездки. Думаю, так твоим родителям будет удобнее».

«ОК. Я дам тебе знать. Есть ли какие-нибудь неудачные дни?»

«Только 16-е. Я буду на игре «Редс».

Мы попрощались, и я поехал домой.

Миссис Блок собиралась забрать меня около 16:00. В понедельник у меня начиналась летняя школа, поэтому она должна была привезти меня домой к 9:00 вечера. Не нужно было ехать на велосипеде до дома Дженнифер, это давало нам с Дженнифер лишний час побыть вместе.

Меня совершенно не удивило, когда Бетани позвонила в 14:30, чтобы назначить наше свидание. Мы собирались пойти в семейный ресторан в Маримонте, а затем прогуляться до театра. Она спросила, подойдет ли следующая суббота, 15-е число. Я посоветовался с папой и сказал ей, что да.

Дженнифер потащила меня в подвал, как только мы вошли в дверь. Она привела меня прямо к дивану и, не говоря ни слова, начала яростно целоваться. Ее руки блуждали, но когда они достигли моей промежности, я отстранился.

«Дженнифер, правила еще не изменились».

«Что ты имеешь в виду? Я думала, мы это обсуждали!»

«Мы обсуждали наши отношения, но я не помню, чтобы правила менялись».

«Ты разочаровываешь, Стив Адамс!»

Возможно, она была права, но оставалось еще кое-что обсудить.

«Дженнифер, мы близки, это так. Но нам все еще нужно поговорить».

«Поговорить, поговорить, поговорить», — жаловалась она. «А как же трахаться, трахаться, трахаться?»

По крайней мере, она перестала использовать другое слово.

«Ты знаешь меня достаточно хорошо».

«Знаю. Извини.»

«Во-первых, я должен рассказать тебе о Джойс и Бетани. У нас с Джойс сложилась такая схема: она готовит для меня ужин, и мы занимаемся любовью. Мне это нравится. Я бы хотел продолжать это делать, и она тоже. Мы не думаем об обязательствах, по крайней мере, в ближайшем будущем. Нас обоих это устраивает. Но она сказала, и это то, что я должен тебе сказать, что в будущем, если представится возможность, она могла бы увидеть, что у нас с ней есть какие-то отношения».

«Это должно звучать знакомо, потому что это похоже на то, что мы с тобой говорили, и похоже на то, что было у нас с Биргит. Я не меняю того, что сказал тебе о выпускном классе. Вовсе нет. Но я помню, что мы говорили о возможности того, что ничего не получится. Так что, думаю, пока ты не видишь в Джойс угрозу, я буду продолжать встречаться с ней время от времени».

«Это отличается от того, как ты описывал это раньше. Что-то изменилось?»

Я мог видеть признаки беспокойства в ее выражении лица.

«Да, но не так, как ты думаешь. Наши чувства друг к другу не изменились, мы просто долго обсуждали, что мы ищем. Сейчас нам нравится быть друг с другом. Все остальное — далеко в будущем, если это вообще когда-нибудь случится».

«Ты ведь не влюблен в нее?».

«Нет. Хотя я не уверен, что так можно судить. Я думаю, лучше всего сказать, что ни один из нас не испытывает чувства собственности к другому, и мы не ищем ничего постоянного в какие-либо временные рамки, которые имеют значение.»

«А ты и я?»

«Это сложнее. Мы говорим о потенциальной долгосрочной перспективе. Но мы оба знаем, что я уеду на год в Швецию. Пока я не вернусь, обязательства — плохая идея, ты согласна?».

«Да, именно об этом мы и говорили».

«Если хочешь, в день моего возвращения из Швеции я подарю тебе кольцо обещания. Но когда меня не будет, я хочу, чтобы ты была свободна и делала все, что захочешь. Если бы мы попытались взять на себя такие обязательства сейчас, в пятнадцать лет, с разницей в год, я думаю, это закончилось бы катастрофой».

«Ты бы сделал это? Взять на себя такое обязательство передо мной? В наш выпускной год?»

«Да. Если это то, чего ты хочешь. Без условий и оговорок».

«Ну, я не уверена, что это хорошая идея, но если ты действительно это имеешь в виду, если ты действительно честен, то нет, Джойс меня не беспокоит. Мы обсудим кольцо обещания, когда придет время».

«Потом есть Бетани. Это на самом деле немного сложнее. Я почти уверен, что знаю, что у нее на уме, я просто не могу быть уверен в ее чувствах. Я не думаю, что она знает, какие у нее чувства на данный момент».

«Я должна признаться», — тихо сказала Дженнифер. «Я та, с кем она говорила. Я та, кто сказала ей, какой ты хороший. Что ты был бы идеальным парнем для ее обстоятельств. Я говорила о ситуации так, чтобы не выдать этого, и если ты чувствуешь себя обманутым, мне жаль».

«Сначала я думал, что это Мэри. Но сегодня я понял, что это должна была быть ты. Почему ты это сделала?»

«Потому что ее изнасиловали. Ей нужно именно то, что ты можешь предложить. И она не влюблена в тебя. Просто будь с ней милым и посмотрим, к чему это приведет, ОК?»

«Дженнифер, ты коварна, ты знаешь это?»

«Больше, чем ты думаешь. Обещай не ненавидеть меня, если я скажу тебе кое-что?»

«Я не понимаю, что ты можешь мне сказать, чтобы я тебя возненавидел».

«Я помешала Кэти Уилл пригласить тебя на танец, чтобы Бетани могла пригласить тебя».

«Я ненавижу тебя!» — заявил я.

«Прости», — ответила Дженнифер с улыбкой. «Я должна была это сделать. Бетани нуждается в помощи больше, чем ты нуждался