Глава 5

Чудесная вселенная

Время летит как стрела, но плод летает как банан.

(Гроучо Маркс)

Разветвляющихся вселенных слишком много

Ранее мы уже познакомились с работами Биермана и Радина. Они указывают на то, что человеческий ум может предсказывать будущие события, причем с большой точностью. Если мы примем теорию Множества Миров Эверетта, тогда нам придется признать наличие буквально триллионов альтернативных временных линий, по которым может двигаться сознание. Каждая из этих линий существует вовне, пребывает «сейчас» и ждет, когда вы откроете ее.

Эта идея давно занимала умы писателей и художников, в том числе великого аргентинского писателя и философа Борхеса. В своем коротком рассказе «Разветвляющиеся пути» один из его героев делает такое утверждение:

Твой предок верил в бесконечные серии времен, в развитие, головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен. Эта сеть времен, которые приближались друг к другу, разветвлялись, обрывались или не осознавали друг друга столетьями, охватывает все вероятности времени. Мы не сосуществуем в большинстве этих времен. В одних временах существуешь ты, но не я, в других временах существую я, но не ты, в третьих временах мы живем вместе. В этом времени, дарованном мне благоприятной судьбой, ты пришел ко мне домой, в другом времени ты шел по саду и увидел, что я лежу бездыханный, в третьем времени я произношу эти слова, и все же я ошибка, призрак…

Это же верно в отношении всех нас. Каждый человек живет на одной предписанной линии времени. Как и ученый Тегмарк, мы неизменно будем выбирать правильный путь по саду, потому что мы все равно как смотрим фильм и представляем собой не более, чем пассивных зрителей. По дороге мы встретим много призраков. По сути, все сознательные существа, которых мы встречаем, и есть призраки, иллюзии, эльфы.

Эта предопределенность не столь жесткая, как это может показаться в первый раз. Во вселенной Эверетта в буквальном смысле триллионы вселенных, и в каждой из них есть ваша версия. Там также записаны триллионы записей о вашей жизни. Поэтому вы можете в определенных обстоятельствах обменять один фильм DVDна другой, в котором есть ваше альтернативное будущее. Весь вопрос заключается в том, как одно «будущее» становится действительностью, когда все остальные триллионы вариантов отсеиваются. Один аргумент, доказывает, что вы являетесь одним из триллионов своих «я». Дело в том, что в каждой возможной версии будущего, на каждой дорожке в саду Борхеса есть копия вас, смело идущего вперед.

Эти сведения позволяют нам заключить, что время существует только как часть нашего личного восприятия реальности, у него нет объективного внешнего существования. Поэтому мы измеряем время в терминах его длительности на основе данных, переданных нам нашим сознательным восприятием. Этот «здравый смысл» позволяет нам сделать вывод о том, что, хотя мы порой ощущаем, что время течет медленнее в сновидениях, все же существует состояние ума, которое не поддается факторам измерения. Но мы знаем о том, что здравый смысл часто ошибается.

Ключи времени

Мы используем слово «время», словно это реальность, поддающаяся измерению. Философы уже очень давно утверждают, что это не так. Поток времени просто порожден умом. Субатомные частицы нуждаются в сознании для того, чтобы существовать — то же самое верно в отношении времени. Без времени зрителя нет объективной реальности. Эта идея ненова. Бергсон, который считал время ошибкой восприятия, писал в 1889 году в книге «Время и свободная воля»:

Время, воспринимаемое в форме некого гомогенного посредника, представляет собой ложную концепцию, из-за наложения представления о пространстве на поле чистого сознания.

По мнению Бергсона, эта «ложная концепция» ведет к ошибочному мнению о том, что время — это утилитарное явление, которое можно посчитать, словно время можно разделить и раздробить как кусок какой-нибудь материи. Бергсон полагал, что главный преступник, ответственный за эту ошибку, хронометр — машина, которая рассекает время на большие, средние и малые куски. Бергсон предлагал использовать термин «длительность» для описания этого подлинного ментального времени. В этой же книге он говорит:

Когда я слежу взглядом за стрелкой на часовом циферблате, за движением своих рук, я не измеряю длительность… Вне меня, в пространстве, никогда не бывает больше, чем одно положение руки. Внутри меня идет процесс организации или толкования сознательных состояний, который составляет подлинную длительность… Состояния сознания, даже когда они последовательны, пронизывают друг друга, и в простейшей из них может отразиться вся душа.

В сентябре 1962 года молодой французский геолог Сиффре провел 63 дня в пещере, высоко в Альпах. Несмотря на то, что у него не было никакого сообщения с внешним миром, на протяжении всех суток он бодрствовал и спал в нормальном ритме. Его мир состоял из света его факела и еды. Вообще-то, он не знал, сколько времени он провел под землей и не осознавал, день на поверхности или ночь. Когда он вышел из пещеры, то был уверен в том, что провел под землей 36 дней, а не 64 дня. Интересное обстоятельство заключается в том, что его внутренние часы гармонировали с временным ритмом, его уму все-таки не удалось правильно разделить весь срок на дни и недели. Таким образом, когда у нас нет возможности смотреть на часы, на восход и закат солнца, мы плохо понимаем ход времени, и концепция времени оказывается бесполезной. Этот человек так описывает свои чувства:

А интереснее всего было то, что время текло очень быстро… Время бежало, когда я не осознавал его во тьме и тишине. Мне казалось, что я нахожусь на другой планете. Чаще всего я пребывал ни в прошлом, ни в будущем, но во враждебном настоящем. В этом окружении все было против меня: камни, которые обрушивались время от времени, гнетущая атмосфера, сырой воздух и тьма.

Опыт Сиффре забавно перекликается с событиями, которые произошли в Северной Франции в 1906 году, когда случилось одно из самых страшных несчастных случаев на шахте. Мужское население маленького городка Куррие в прямом смысле было уничтожено, когда в местной шахте прогремел взрыв, унесший жизни тысяч шахтеров. Впрочем, посреди