Трясущимися от волнения руками Анька развернула листок и впилась в него взглядом. На лице аракны расплылась счастливая и немного глупая улыбка.

— Теша объявился, — предположила я.

Анька кивнула, прижав клочок бумаги к груди.

— Что пишет?

— Приглашает на прогулку. Вечером.

Эмм, — я с минуту смотрела на свою соседку, которая неподвижно сидела на кресле с дебильным выражением лица, — любовь определенно меняет, кхм, нелюдей. Только кто сказал, что в лучшую сторону?

Кое-как встала. С охами, вздохами и кряхтеньем доковыляла до Аньки, пощелкала пальцами, поводила рукой перед ее лицом.

— Э-эй! Отомри! Когда у вас встреча? Ты успеешь собраться?

С паническими воплями аракна стала метаться между ванной и гостиной. В последней, в силу определенных обстоятельств (тех самых, по которым комната подруги была опутана паутиной), в отдельном шкафу хранились вещи Аркханны. Одежда, косметика, белье летели в разные стороны.

Нда, Мамай с его побоищем отдыхают. Нет страшнее зверя, чем собирающаяся на свидание девушка. Ага. Красота — это страшная сила, особенно тщательно ухоженная и идеально воплощенная.

Вечером, когда Теворий появился на пороге нашего жилища, даже я оторопела. Выглядел эльф потрясающе. Длинные волосы уложены сложным плетением. В левом ухе красуется каплевидный бриллиант коньячного цвета размером в два — три карата. На его фоне загадочным блеском сверкают ореховые глаза. Шоколадного цвета рубашка выгодно оттеняет белоснежную кожу парня. А изумрудно-зеленый камзол, расшитый золотом, подчеркивает изящную фигуру. Брюки в тон костюму, заправлены в высокие лакированные темно-коричневые сапоги с множеством заклепок, ремешков и пряжечек. На земле за такую обувку душу бы продали.

— Привет, — я пришла в себя первой. Анька как раз спрашивающая меня, какие выбрать серьги, так и застыла с отвисшей челюстью. Выскользнувшие из рук украшения тихонько звякнули, ударившись об пол. — Как ты прошел сюда?

— Обыкновенно, — Теша небрежно повел плечом. На лице промелькнула довольная улыбка. Видимо, от сознания того, что его появление произвело тот эффект, на который рассчитывал. — Назвал свое имя, а также имя той, к кому пришел. Все.

— Так просто? — удивилась я.

— А что такого? Приходить в женское общежитие днем разрешено правилами, так же как и в мужское. Запрет только на ночное время. И то при желании его можно обойти.

— Ну, это нам без надобности. А что ты там принес?

Поморщившись от боли, я доковыляла до эльфа и нахальным образом забрала коробку.

— Ммм, конфетки! Это мы любим. Правда, Ань?

Подруга молча кивнула.

— И цветочек давай, в воду поставлю.

Я забрала белоснежную розу на длиннющем стебле и направилась на кухню. По пути, легонько щелкнула подругу по подбородку. Хватит с нее и ошалелого взгляда. Нечего рот раскрывать. Глазами указала на пару жемчужных сережек.

— Надень эти. Они больше подходят, — прошептала я. Хотя, эльфы обладают обостренным слухом, и мои слова наверняка не остались секретом, — вы тут посидите или на свежий воздух пойдете?

А в ответ тишина.

Нда. Похоже, тугоумие наблюдается с обеих сторон.

Эльф тоже во все глаза пялился на Аркханну.

А что? Мы вот тоже готовились. Мало того, что Анька отмокала два часа в ванной, благоухающей как парфюмерная лавка. Потом натерлась душистым маслом, отчего ее кожа засияла холодным блеском мрамора. Я прямо обзавидовалась, глядя на такую красоту.

Еще я выудила из пространственного кармана чемодан настоящей Алёны. А в нем и косметика, и белье, и платья. Ну, и много чего по мелочи вроде бигудей, шпилек и маникюрных принадлежностей.

Волосы у Аркханны едва доставали до плеч. Обычно они спадали прямыми прядями или торчали в разные стороны. А вот накрученные в тугие локоны, уложенные и сбрызнутые лаком для волос, превратили их обладательницу в романтичную барышню. Немного румян, туши, подводки для глаз, блеска для губ и перед нами настоящая красотка. Чулочки, босоножки на шпильке, на которых аракна выхаживала по комнате последние полчаса, и насыщенного синего цвета платье дополняли соблазнительный образ.

Поставив цветок в воду, я уверенно запрятала конфеты на верхнюю полку шкафчика. Анька все равно такое не ест, а мне вредно для фигуры. Поставила чайник. Посидела минут десять. Заварила себе чаю. В общем, честно выждала тридцать минут, дав влюбленным время побыть наедине. Я бы и подольше посидела, если б не дико ноющие мышцы.

— Эй, народ, я иду, — предупредила честно.

Похоже, мои слова канули в пустоту. Я обнаружила эльфа и аракну сидящими на диванчике.

Как мило!

Эти двое молча смотрели друг на друга. На лицах обоих блуждали улыбки, а глаза светились ярким необычным светом.

Это ли не любовь?

Еще заметила, что ладонь Тевория накрыла руку Аркханны. А она не спешила ее отдергивать. Да и эльфу, похоже, вреда это не приносило.

У-у-у, как все запущенно. Свела их, на свою голову. Нормальному человеку ни полежать теперь спокойно, ни поучиться. Теперь мне что, из своей комнаты не выйти? Нехочу-у-у.

— Эй, голубки! Чай будете? Или настой травяной? Только последнее, чур, сами наводите.

— Ага. Да, — ответили мне рассеянно.

— Что да-то? Вы тут сидеть будете или гулять отправитесь? Между прочим, скоро ужин. Вот. Кто бы на меня внимания обратил. Говорю, будто со стенкой, — пробубнила себе под нос, — как идти-то, когда по комнате еле передвигаюсь? Опять голодная останусь.

— Если позволишь, помогу.

Я шарахнулась в сторону от возникшего рядом Тевория. Задумалась так, что не заметила, как он поднялся и подошел. Однако от помощи отказываться не стала.

— Ложись на диван. Закрой глаза, — мягко и в то же время требовательно сказал эльф. Сейчас рядом был не влюбленный в подругу парень, а марг. Целитель.

Я легла, расслабилась. Послушно прикрыла глаза. Прохладные пальцы легли на виски. Первые пять минут ничего не происходило. Затем от эльфа полилось тепло. Казалось, что его сила проникала в мою кровь и разбегалась по венам с каждым вздохом, орошая клетки живительной энергией. Тело стало воздушным. Я больше не чувствовала боли или скованности. Наоборот. Хотелось летать и петь от восторга. Казалось, что могу свернуть горы.

— Ну, как? — поинтересовался эльф, отстранившись от меня.

— Восхитительно! — я встала, потянулась.

Жизнь прекрасна! Особенно когда ничего не болит.

— Спасибо! Ты и впрямь крутой целитель. Избавил меня не только от боли, но и от голодной смерти. В столовую я бы не доползла.

— Пожалуйста. Мой долг помогать тем, кто нуждается в помощи.