торшер на бронзовой ножке, покрытый светло-бежевым абажуром с кисточками. Кейси вскочила со стула и тряхнула головой. «Какая же я впечатлительная», – подумала она и пошла в ванную. В голове крутилось какое-то слово, которое она никак не могла вспомнить. Что же это было за слово? Она встала под струи горячей воды. О чём вообще был сон? В голове была абсолютная пустота. Кейси вышла из ванной и влезла в тёплую пижаму. Проходя мимо окна, она глянула в незашторенное окно. Потускневшая звезда печально смотрела из-за ствола кедра. Сердце тревожно забилось. Во сне её что-то расстроило, но что же? Она ещё немного постояла перед звездой, потом задёрнула занавески и легла в кровать.

В воскресенье на площади Аристотеля было людно. Солнце разливало поток своих лучей на головы греков, которые с детской радостью, словно в первый раз, вывалили на улицы города. Они подставляли обнажённые части тела ласковому солнышку, которое ещё с пущей щедростью продолжало нежно согревать людские души. Кейси ждала Афродиту у мощной двери старинного здания. Она немного боялась идти одной в самое логово язычников, а подруга всё не шла. Телефон её был недоступен, на сообщения она не отвечала. Постояв ещё пять минут, Кейси несмело нажала на кнопку звонка, где была табличка с надписью: «Археллин». Раздался щелчок, и девушка зашла в полумрачный прохладный подъезд.

На первом этаже в обычной старой квартире с высокими потолками и тяжёлыми красными шторами столпился народ. Кейси протиснулась вглубь. Зал был полон. Люди разных возрастов сидели и стояли, где только могли, и внимательно слушали выступающего мужчину. Ничего странного или необычного, за исключением того, что длинный стол, за которым сидели оратор и ещё несколько человек, был покрыт красной тканью, а на нём возвышались огромные фигуры Зевса и Геры. На полу по обе стороны стола также выстроились полуобнажённые фигуры Олимпийских Богов и Богинь. Кейси стала прислушиваться к тому, что говорил выступающий.

– Боги Олимпа разительно отличаются от всего того, что христиане вложили в понятие «Бог». Они никого и ничему не учат и ни на чем не наставляют, ибо у них нет твёрдых нравственных понятий, подобных тем, которые выражены в священных книгах современных религий. Напротив, их поведение – яркий пример семи смертных грехов. И неслучайно само понятие «грех» отсутствует в древнем языке. Языческая религия лишена авторитета, без которого немыслима ни одна религиозная система. Поклоняться древним Богам – не значит ограничивать свою природу, создавать запреты и бояться, что после смерти не попадёшь в Рай. Древние Боги – это соединение бессмертия с познанием. Гармония божественного с человеческим. Непрерывное саморазвитие, восхищение и уважение к совершенному, к нашей прародительнице Матери-Природе. Баланс внутренней гармонии с внешней.

За столом, через человека от говорящего, Кейси разглядела Деметру, женщину, навещавшую её мать. Деметра ещё не заметила девушку. Она смотрела в листки, разложенные перед ней, и слегка кивала в знак согласия с выступающим.

– А сейчас, дорогие гости и члены «Археллина», я хотел бы почтить память тех, кто стоял у истоков нашей религии, кто сберёг свою веру, пронеся её через столетия целыми династиями, но не дожил до наших дней. До нашей первой победы, когда мы получили законное право вновь стать свободной религией.

Погас свет, и прожектор озарил белый экран за спинами сидевших за столом. Под звуки арфы на фоне древних руин появилась фотография старой женщины в белой мантии и лавровом венке. Её лицо медленно приближалось, и вдруг на Кейси глянули глаза её прабабушки Дафны. От её волос, плеч и рук исходило свечение.

Кейси начала сползать по стене. Или это стена начала расти у неё за спиной? Она почувствовала себя маленькой и беспомощной. Ей казалось, что взгляды всех присутствующих, даже глазницы скульптур были направлены на неё.

– Жрица Дафна – первая женщина, осмелившаяся выйти из подполья и смело признаться в том, что является этнической политеисткой в пятнадцатом поколении. В пещере Парниты во время солнцестояния она провела свой первый обряд Элевсинских мистерий. Это произошло в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году, Дафне тогда было уже девяносто три года. Она была в прекрасном здравии, потому что в ней был пробуждён божественный ген Ихор. Он открыл ей дар прозрения и древнейшие знания, чтобы начать путь к возрождению нашей религии и возвращению первородных Богов на греческие земли и в наши души. Жрица Дафна также провела первое таинство крещения ребёнка, осмелившись вписать в графу о религии слова «грек античного вероисповедания». Она дала ему имя Прометей. К несчастью, на девяносто седьмом году жизни Дафна покинула этот мир. Она оставила нам бесценные записи, которые послужили основой для создания первого журнала «Дельфы», где поднимался вопрос о восстановлении национальной религии. Он нашёл отклики в сердцах греков со всего мира. Потом на экране стали сменяться фотографии, сделанные во время проведения священнодействий и ритуалов, от чёрно-белых к цветным и дальше – к чётким современным цифровым изображениям.

Кейси не могла ни говорить, ни дышать, она чувствовала себя так, словно подавилась битым стеклом. Скульптуры словно оживали, медленно выпрямляя спины и поднимая свои воинственные подбородки. В жилах у девушки сначала заледенела, потом закипела кровь. Внезапный выброс адреналина дал резкий толчок ногам и приказал бежать. Кейси с силой протиснулась сквозь толпу и оказалась на улице. Вырвавшись на свежий воздух, она быстрым шагом, как будто её преследовали, направилась в сторону набережной. Прохладный морской воздух живительной струёй ворвался в лёгкие и обогатил кислородом мозг. Волнение и страх стали отступать, дыхание начало постепенно выравниваться. Девушка замедлила шаг.

Над городом сгущалась синева. Солнце уже покинуло небо, а звезды ещё не вышли.

Кромешная темень нависла над Эгейским морем и над сердцем Кейси…

Глава 14.

Божьи откровения

Насытившись нектаром и амброзией, Боги Олимпа расслабились и повеселели. Их сердца смягчились, лица подобрели, грозные морщины разгладились, глаза теперь излучали тепло и божественное сияние. Они были готовы обнять землю и послать из Рога Изобилия человечеству все блага. Дело оставалось за малым – желанием.

– А я, признаться, иногда развлекаюсь, выходя на поверхность и пугая незваных гостей в наших морях, – первым заговорил Посейдон. – Вот, например, когда соседи из Малой Азии вздумали бурить дно Эгейского моря, чтобы добыть оттуда нефть, я раскачал их корабли так, что каждого из них выворачивало в море несколько часов подряд. Они готовы были выплюнуть в пенящуюся пучину свои желудки, а потом и броситься в море. Геологи тогда решили, что попали в район подводного землетрясения. Греческие рыбаки тем временем сидели совсем неподалёку в своих лодках, напоминая греющихся на солнце акул, окружённые полным штилем, и наблюдали за тем, как волны качают из стороны в сторону незваных гостей. Я отчётливо слышал их мысли: «Слава Посейдону! Давай покажи им, о Великий Посейдон!» В такие минуты моряки вспоминают истории о том, как я в старые добрые времена расправлялся с кораблями персов, а вечерами пересказывают друг другу обрывки из школьной истории. Зевс, ну что ты молчишь? Разве не ты гремел над их головами, стегая азиатские корабли своими молниями, словно бичом? Не твои ли дождевые нити соединяли тогда землю с небом?

Зевс не отвечал, лишь едва заметно улыбался в усы.

Впервые за долгое время послышался голос Деметры, Богини Плодородия:

– Есть в Фессалии два огромных участка земли, на которых растут арбузы, помидоры и располагаются медовые пасеки. Один принадлежит семье местного священника. На нем трудятся попадья и их пятеро