– Из-за этого ты пришла в Корпус?

Этот вопрос Солара задает намного мягче, чем предыдущий. Я киваю, не в силах сказать что-либо. Она откидывается на спинку стула.

– Я даже не задумывалась о том, что это возможно, что… они могут выступать как Носители Знания, – признается капрал.

Я невольно усмехаюсь.

– Он был чемпионом в свое время. – Мой голос звучит резко. – Идеальный Носитель, которого почему-то не защитили от процина. Среди Нулевого поколения вообще остался хоть кто-то по-настоящему полезный для Корпуса?

– Когда в Центре выбирали тех, кого будут защищать от процина, в первую очередь заботились о тех, кто поможет нам выжить, а не научит сражаться, – тихо говорит Солара. – И только потом приоритеты изменились. Нужных Корпусу Носителей очень мало, в этом ты права, но они все же есть.

– Как капрал Линк? – спрашиваю я, вспомнив девушку с обожженным лицом.

Солара неопределенно пожимает плечами:

– Линк – особый случай. – Она улыбается. – Ее Знание несколько… специфично для Корпуса. Но да, она Носитель Знания.

– Я все еще курсант? – наконец решаюсь задать этот вопрос.

– Как ты себя чувствуешь? – вместо ответа говорит Солара.

– Сносно, – отвечаю я, не понимая, зачем она это спрашивает.

– Голова кружится, мутит, бросает то в холод, то в жар? – Наверное, я слишком широко открываю рот от изумления, ведь Солара с точностью описывает мое самочувствие. – А еще резкие перепады настроения, верно? И не можешь ни на чем сосредоточиться?

– Откуда… откуда вы знаете?

Солара вздыхает:

– У Константина, нашего вечно занятого доктора, наконец-то дошли руки обновить твой медицинский профиль. Там появилась запись о срыве, который был у тебя после несчастного случая, и о том, что док дал тебе стаб, потому что ничто другое не помогало. Не спрашивай, что такое стаб – я знаю только то, что это одно из многих изобретений Терраполиса. Это лекарство… стабилизирует. Что-то вроде сильного успокоительного, но оно действует несколько дней.

– Не знала про стаб. – Та к вот откуда туман у меня голове.

– Разумеется, – усмехается Солара. – Иначе ты ни за что не полезла бы в рендер. Стаб успокаивает нервную систему, а рендер пытается растормошить, увеличивая нагрузку на нее в разы. Из-за этого у тебя произошел стаб-конфликт. Рендер со стабом в организме мог убить тебя, проведи ты там еще час-другой. А так повезло, отделалась лишь… – замявшись, капрал улыбается, – плохим настроением. Ты почти ничего не знала о Корпусе, поэтому многое могла понять неправильно, а стаб-конфликт тебя подстегнул. Так что… Этому эпизоду не придадут значения. Сейчас действие стаба почти закончилось, выспишься – придешь в норму.

– А мне дадут выспаться? – Я имею в виду курсантов, и Солара это понимает.

– Тебе угрожали? – интересуется она и, не дождавшись ответа, продолжает: – Наверняка угрожали. Черт, я должна была предусмотреть это. – Глубоко вздыхая, Солара утомленно потирает висок, затем неожиданно улыбается: – Но сломанный нос Макса все меняет. Они примут тебя, как бы ни относились прежде. Они увидели, на что ты способна, и теперь помогут тебе. Вот почему отряды оценивают по самому слабому курсанту – работает принцип круговой поруки. Каждый член отряда несет ответственность за остальных.

Солара прерывается, чтобы поправить жетон на моем рукаве.

– Но я должна предупредить. Курсанты других отрядов… Они не будут с тобой приветливы. Может, они даже ополчатся против всего нашего отряда. Поэтому, если ты не готова… Формально я все еще могу признать результаты твоего собеседования недействительными, из-за стаба. Ты все еще можешь вернуться в Смотрители. Но… Я бы хотела, чтобы ты осталась.

– Я не хочу уходить из Корпуса, – твердо говорю я.

И мне некуда возвращаться.

Я вновь в рендере, шагаю по коридору гостиницы, ведя по стене рукой. Звук шагов, едва слышный из-за мягкого ковра, тихий шорох, с каким мои пальцы скользят по обоям, какой-то ненавязчивый запах, который не могу распознать, – здесь мне нравится все.

Легкое покалывание в кончиках пальцев постепенно усиливается, становясь уже неприятным, затем я чувствую укол, словно наткнувшись на иголку. Вскрикнув, пытаюсь отдернуть руку от стены – но не получается, невидимые иглы впиваются одна за другой, держат крепко, не отпуская, пронзают пальцы насквозь, проникают под ногти, разрастаются внутри меня, причиняя нестерпимую боль…

И вдруг что-то выдергивает меня из этого коридора. Я чувствую прикосновение к своему плечу, вижу тень, нависающую надо мной, и лишь в последний миг успеваю сдержать рефлекторное защитное движение – все хорошо, это Берт. Мой рывок не остается незамеченным, и мальчик хмурится.

– Опять отголоски?

Киваю, оглядываясь по сторонам. Мы в нашей казарме, в общем помещении. Я умудрилась заснуть на диване, даже не дойдя до своей кровати. Берт протягивает мне стакан воды, и я его осушаю до дна.

– Опустошаешь запасы Альмы?

Берт мотает головой:

– Ты все еще под стабом. Он с другими лекарствами не дружит. И в прошлый раз не надо было.

– Откуда про стаб узнал? – спрашиваю я, откидываясь на спинку дивана. Болезненное ощущение в пальцах еще не утихло, и я трясу руками в надежде, что станет легче.

Берт садится рядом. Он смущенно улыбается.

– Я слежу за нашим отрядом. Твой профиль обновили, и я… нашел способ подсмотреть. Но я ничего не взламывал, честно-честно!

У меня нет сил на возмущение, поэтому просто качаю головой, взъерошивая мальчику волосы. И тут меня озаряет:

– А ты помнишь, что именно там написано? – Мика упоминала, что пыталась заглянуть в мой профиль, желая узнать, что со мной, но у нее ничего не вышло.

– Там много всего. – Мальчик хмурится. – Константин написал, что раз ты смогла уйти – значит, его лечение подействовало и все с тобой будет хорошо. Он же не знал, что ты попадешь в Корпус.

О да. Прямиком с больничной койки. Арника так решила – встала и пошла в Корпус, даже не забрав свои вещи с уровня Смотрителей. Солара сегодня дала мне возможность передумать, вернуться к прежней работе – потому что я находилась под действием стаба, когда приняла решение идти в Корпус. Стаб на меня воздействовал и во время собеседования, но Солара сказала, что на самом деле стаб никак не мог повлиять на восприятие меня профайлером.

А вот стаб-конфликт полностью лишил меня контроля над собственными эмоциями.

– Я знаю, что произошло на тренировке, – тихо говорит Берт. – Все уже знают.

Хорошо, что он не видел этого, думаю я. В горле образуется противный комок. Мальчику было бы неприятно видеть меня такой жестокой.

– Это… побочный эффект от стаба. Потому что я пошла в рендер.