было совершенно невыносимо понимать, что моя мать причастна ко всему этому кошмару. Все эти мысли разрывали меня на части, но сейчас я не готова была уходить в глубокий самоанализ, поэтому пытаясь отвлечься, просто следила за Натали, размышляя о превратностях наших судеб.

— Так, диктуй адрес, где твой очевидец живёт? — Натали щёлкнула пальцами, призывая меня сконцентрироваться.

— Отвези меня домой, мне нужно кое-что сделать, — бесцветным голосом ответила я.

— Нашла время! Артём пропал, а ты собралась отдохнуть часок другой?

— Мне нужно домой, потом я тебе позвоню, если выясню что-то про Артёма.

— Что значит позвонишь? Ты мне предлагаешь ничего не делать и ждать, когда ты соизволишь выйти на связь? — Натали завернула в мой двор.

— Да, — устало кивнула я, — Ты и так нам очень помола. Но всё стало слишком опасным, твоя удача может обмануть тебя. И ты можешь пострадать. Лучше уезжай, — я вышла из машины и перед тем, как закрыть дверь добавила, — Нам лучше больше не видеться. Живи своей удачной жизнью и постарайся больше никого не сбивать.

Натали хотела что-то ответить, но по её растерянному взгляду было видно, что она не может подобрать ни одного слова. Я же не стала дожидаться и сразу скрылась в доме. Мне и без того предстоял трудный разговор. Я не хотела бередить старые раны своей матери, но выбора у меня не было. Её прошлое в прямом смысле слова испортило мне настоящее и грозило лишить меня будущего.

Я открыла дверь и зашла в квартиру. Первым встретил меня чёрный, лохматый котёнок. Он грозно зашипел, но испугавшись собственного рычания, тут же попятился назад и врезался в стену.

— Кто там? — донесся с кухни мамин голос.

— Это я, — ответила я и подошла к ней.

— Я думала, ты на работе. Но молодец что пришла, разувайся. Я как раз почти сварила суп.

— Я ненадолго, скоро уйду, — я взглянула на маму, которая в своей обычной манере летала по комнате, делая тысячу дел одновременно.

Но ей хватило лишь одного взгляда на меня, что бы забыть обо всём на свете. Она отложила половник и подошла ко мне ближе, осматривая в очередной раз на наличие новых ран, и взволновано спросила:

— Что-то случилось? Ты снова попала в беду?

— Попала, но сейчас я хочу тебя спросить о твоей беде, — мне было невыносимо трудно посмотреть маме в глаза, но всё же я это сделала, — Как ты связана с убийцей Самсоновым?

Мама отступила на шаг, будто бы я сейчас её ударила, она молча покачала головой, и отошла к окну.

— Ты же обещала, что не станешь лезть в дела с тем домом, — мрачно ответила мама.

— У меня не было выбора. Почему ты скрывала правду?

— Потому что то жуткое дело тебя никак не касается. Никого из нас не касается. О чём я должна была рассказывать? — мамин голос задрожал, но она все также не смотрела на меня.

— Если не касается, то почему ты трясешься от одного упоминания об этом?

— Потому что это история с плохим концом.

— Вот только история еще не закончилась. Ты знаешь, что убиты почти все присяжные и их семьи, которые осудили Самсонова? В живых остались единицы. И ты одна из них.

— Откуда ты всё это знаешь? — мама побледнела и, наконец, посмотрела на меня, — Это было твоё видео? Тебе прислали угрозу?

— Не мне, сыну Тарасовых. А сейчас его похитили и возможно скоро убьют, если уже не убили, — я не смогла сдержать слёз, — Поэтому расскажи мне, что знаешь. Мне нужно понять, где искать Артёма.

— Нет! Нет! Нужно звонить в полицию, а нам срочно уехать из города. Я не подвергну нас опасности. Мы уедем, пока полиция не поймает этого сумасшедшего.

— Мама, пожалуйста, у меня нет времени, — я схватила её за руку, — Я не могу его потерять. Он единственный, кто понял меня за всю мою жизнь.

Мама долго на меня смотрела, изо всех сил стараясь не заплакать. Она будто ждала, чтобы нас прервали любым способом, чтобы только не продолжать этот разговора, но всё же сдалась.

— Ладно, — наконец, ответил она, — Я постараюсь помочь.

Она вышла из кухни и зарылась в шкафу в прихожей. Достала оттуда пыльную коробку из-под обуви и поставила передо мной.

— Тут всё, что я смогла отыскать о том деле. Я играла во всём этом очень маленькую роль, но даже те вещи, о которых я тогда узнала, были ужасны. Самсонов был настоящим зверем, охотящимся посреди белого дня. Никто не мог в нём заподозрить помешанного. Он работал разнорабочим у местных подрядчиков, рукастый мужик. Все, кто с ним сталкивался, очень хорошо о нём отзывались. Никто не знал, что на самом деле он считал всех вокруг грешниками. Когда в его доме уже проходили обыски, то нашли кучу религиозной литературы, написанной разными фанатиками о греховности нашего мира и о том, что необходимо всеми силами очищать землю от грешников. Самсонов будто впитал в себя все безумные идеи из тех книг и, выходя утром на улицу, он в каждом видел новую цель. Его жертвой мог стать кто угодно: от водителя машины, нарушившего движение, до мальчишки, который схватил дворовую кошку за хвост. Между жертвами не было никаких связей. Это всегда был случайный выбор, поэтому он успел многих убить, пока полиция нашла хоть какие-то улики против него. Я приехала в город как раз в разгар расследования. Меня перевели пройти практику в местной больнице. Я не собиралась быть частью этого, но дело приняло такие масштабы, и люди в городе были невероятно напуганы, что в суд стали набирать наиболее беспристрастных присяжных, чтобы слушания не походили на сожжение заживо. Меня настойчиво попросили, так что отказать я не могла. Но всё, что было потом, стало напоминать ад на земле. Я пришла на первое слушание и была в ужасе от всего, что услышала, как и другие присяжные. Перед нами на скамье подсудимых сидел местный бандит по фамилии Костиков. Я была настолько испугана, а ведь я тогда была на седьмом месяце беременности тобой, что толком и не соображала. Так вот адвокаты зачитывали улики против него одну за другой, не оставалось сомнений, что это он. Однако тот не сознавался. В конце нам нужно было принять решение, которое было очевидно. И в общем и целом, от нас и не ждали другого, мы никак не могли признать этого монстра невиновным. В итоге, его осудили. Первый вечер за долгое время город уснул спокойно. А на утро на