пороге суда лежало тело молодого мужчины, помощника адвоката на суде, который собирал для суда все улики. А Костиков повесился на своих же штанах в тюрьме той же ночью. На следующий день произошло ещё одно убийство. Тогда стало ясно, что осудили не того. Люди закрылись по домам от страха. Паника была дикая. Я безумно хотела уехать, но мне приказали остаться до окончания судебного процесса. В итоге, не вдаваясь подробности, Самсонова нашли и обвинили. Суд присяжных снова вынес приговор, на этом убийства закончились. Мне разрешили уехать, у меня была последняя неделя практики, но от нервов роды начались раньше времени. Мне пришлось рожать тебя в местной больнице. Ночью, когда мы с тобой вместе отдыхали, в палату вошла медсестра. Сначала она вела себя абсолютно нормально, но потом словно бес в неё вселился. Она стала обвинять меня в том, что я приговорила к смерти хорошего человека, что я та, которую Самсонов должен был убить первой. Что за мои грехи ни мне, ни моей семьи не выжить. И она достала из кармана халата пробирку и выплеснула её содержимое на тебя. Я успела тебя закрыть, но капля кислоты попала тебе на нос. Прости, — мама вздохнула, — Я тогда настолько сильно испугалась, что в ужасе позвонила твоему отцу и сказала срочно за мной приехать, а сама вытащила тебя в одеяле ночью из больницы и простояла несколько часов на остановке, ожидая, когда приедет твой папа.

Я слушала мамин рассказ и сама то и дело покрывалась мурашками от ужаса. Мама старалась казаться спокойной и собранной, но было видно, что эти воспоминания до сих пор причиняли ей боль.

— Но зачем ты всё это собирала? — я стала выкладывать вещи из коробки.

— Гораздо позже, когда я пришла в себя от всего того кошмара, то захотела разобраться с той сумасшедшей медсестрой. Позвонила в больницу, но мне сказали, что такого работника у них нет, а в ту ночь на смене вообще работал молодой парень. Тогда я поняла, что эта была какая-то сумасшедшая последовательница Самсонова, и решила раскопать информацию о ней. Всё это я, конечно, скрывала от твоего отца, чтобы не беспокоить его. Он и так находился в шоковом состоянии после того, как тебя облили кислотой. Я искала везде, но никак не могла найти ту женщину. Потом я попыталась связаться с другими присяжными, чтобы понять, не встречали ли они её. Мне ответил Тарасов Филипп, они с женой собирались улетать в отпуск, но я успела связаться с ним до их отлёта. Он сказал, что ему тоже угрожала какая-то женщина. И хотел помочь мне в расследовании после своего возвращения, но они с супругой попали в аварию по дороге в аэропорт. Я тогда так испугалась, ведь у них остался сын. Хороший мальчик, я видела его пару раз, когда жила там. Он был ещё совсем малышом.

— Точно, — я не смогла сдержаться, — Но ты нашла ту женщину?

— Не нашла, но кое-что смогла узнать. Она действительно была медсестрой в местной больнице, но уволилась оттуда ещё до моего приезда. Затем вовсе уехала из города и поселилась в Москве. Вот её адрес. Но я была там, и мне никто не открыл, а соседи сказали, что никогда не видели её.

— А как ты смогла им её описать?

— Я нашла её на фотографиях. Она была на всех слушаниях в зале. Вот, — мама достала старые фотографии, — Это присяжные, вот я, — она перелистывала снимки, пока не нашла необходимый, — Вот она, Авдеева Светлана Фёдоровна.

Я внимательно посмотрела на фотографию, на ней была изображена ещё довольно молодая женщина, и я бы её сейчас никогда бы не признала, если бы только что не имела чести смотреть в эти грустные полупрозрачные, голубые глаза.

— Но это же мать Самсонова, того самого убийцы. Ты ничего не путаешь? — я выхватила фотографию, пытаясь разглядеть каждую деталь на снимке.

— С чего ты взяла? Мать Самсонова умерла от инфаркта, как только узнала о делах своего сына. А эту женщину я до смерти не забуду. До сих пор её лицо снится в кошмарах.

— Но что же получается, это она угрожает и убивает всех присяжных и их семьи? — дрожь пробежала по телу, я поняла, что всё это время старушка с нами играла и специально заговаривала зубы, чтобы увезти Артёма.

— Я думаю, да, — вздохнула мама, но где её искать и уж тем более, как найти улики против неё, я не представляю.

— А я, кажется, теперь всё знаю, — я встала со стула и побежала к выходу.

— Стой, не уходи! Прошу тебя, не лезь в это дело! Ты же видишь, сколько плохих вещей произошло уже. А твоя жизнь и так была не сахар.

Я резко остановилась у выхода и обернулась к маме:

— Так, значит, никакого проклятия нет? Ты всё придумала?

— Я испугалась тогда очень сильно. Эта женщина наговорила много ужасных вещей. На тот момент я даже поверила, что она, и правда, могла проклясть нас, но как только мы вернулись в Москву, всё стало хорошо. Я даже почти забыла про эту историю. Но стоило тебе пойти в школу, и беды стали сыпаться на твою голову. Я снова принялась искать ту женщину, но её и след простыл, а тебе становилось всё хуже. Тогда я снова поверила в проклятие. Только после сегодняшних слов той гадалки, я решила проверить свою догадку. И оказалась права, твои беды вернулись, когда снова началась охота на присяжных.

— Значит, смерть всё-таки шла за нами по пятам от самого моего рождения, — я горько усмехнулась и больше ничего не говоря, вышла, захлопнув за собой дверь.

Лишь спустившись вниз, я разжала кулак, в котором сжимала листок бумаги с адресом Алевтины. Трудно было проверить, я была так близка к убийце и упустила её. Она так ловко со мной играла, наверняка в душе радуясь, что я оказалась такой дурой и сама пришла в её лапы, так ещё и привела Артёма. Раз мы нужны ей вдвоём, то она наверняка спрятала Артёма там, где я смогу его найти, чтобы покончить с нами одним махом, а потом приняться за мою мать. Но этого я ей никак не могла позволить. Пусть удача была и не на моей стороне, но прекращать бороться я не собиралась.

Громкий сигнал автомобиля прервал мои размышления. Я повернула голову и увидела машину Натали. Подбежав к ней, я открыла дверь и спросила:

— Ты что так и не уехала?

— Не