– Хорошо, что к нам не заявился старик Бокховен с каким-нибудь своим четвёртым полком, – нервно пошутил Киннемонд.

– Не заявился и не заявится, – успокоил собеседника барон. – Внимательно изучив донесение Родеса, риксрод решил, что для шведской Короны нежелательно, чтобы в Москве служили такие хорошие наёмники, как Бокховен. Вместо того чтобы просто получать высокое жалованье и учить солдат строем маршировать перед своим царём и дружно приветствовать его, они укрепили русскую армию сверх той меры, какая ей необходима, чтобы отбиваться от диких татар и недалеко от них ушедших вечно пьяных польских шляхтичей! В общем, полковник ван Бокховен вскоре неожиданно скончался от неизвестной болезни, а патриарх Никон… судя по всему, остался со своими гвардейцами, часть которых отправил на усиление к воеводе Потёмкину.

– И они…

– Да, да, идут сейчас на судах к Ниеншанцу! Четыре роты прекрасно обученных Бокховеном русских в расцвете своих лет. Умеющих брать крепости и биться как с рейтарами и драгунами, так и с мушкетёрами, пикинёрами. Лучшие русские воины к тому же все религиозные фанатики, потому как других патриарх не потерпел бы в своей гвардии, – Густав Горн внимательно посмотрел в глаза шотландцу и почти приятельским тоном предложил. – Так что, если не хотите пасть смертью героя, а мёртвых, насколько мне известно, ни в фельдмаршалы, ни в генералы не производят, давайте составим совместное решение военного совета об оставлении Ниеншанца как слабо укреплённой крепости и отходе к Нарве для пополнения моего войска людьми и перехода в наступление на русские силы. За слабость укреплений ответствен предыдущий губернатор, я здесь недавно, а вы прикрываете отход местного населения. К тому же в Стокгольме прекрасно помнят про три гвардейских полка московитов! И про десятки полков солдат, которые взялись абсолютно ниоткуда в Литве!

– Вы думаете…

– Я не думаю – я знаю! Это главе русских бородатых попов мы обязаны этой войной! – опять вскипел губернатор. – Это Никон собственной персоной в январе приезжал в Новгород и расспрашивал всех купцов из Нарвы и вообще всех жителей наших северных земель о порядках в здешних ленах, собирал жалобы от перебежчиков. Но мало того! Я зимой уже доносил в Стокгольм, что патриарх открыто призывает всех живущих в Ингерманландии православных крестьян бежать на русскую территорию и вступать в войско, чтобы отвоевать родную землю! А совсем недавно я также доносил, что именно он уговорил царя на войну со Швецией!.. Не забывайте также, что многие русские помнят о князе Александре, который давным-давно разбил на Неве шведский отряд, а потом разогнал ливонских рыцарей, пошедших войной на Новгород. Он у них – святой! Про его жизнь крестьянам рассказывают попы! Зачем? Да чтоб московиты поняли: раз они нас уже били, то нечего бояться и сейчас вступать в сражения! А святой им поможет!

Барон замолчал и подумал, что он, пожалуй, излишне разоткровенничался с этим наёмником. Конечно, свой человек в этих землях нужен, но… Ему совсем не следует знать больше необходимого. Например, то, что опытный политик Густав Горн просто не доверяет солдатам-оборванцам, которым уже второй год не платят жалованье, а двух десятков рейтар для боя с русскими просто мало! Не доверяет помещикам-немцам, которых опрометчиво зазвало в эти края правительство во времена королевы Кристины, да ещё предписало селить на землях немцев-крестьян, выгоняя с насиженных мест не только русских, но и чудь, финнов, карел, водь, весь – с незапамятных времён обитавшие здесь племена с труднопроизносимыми названиями. Немцы же быстро обнаглели, считая себя уже полновластными хозяевами Ингерманландии и без должного уважения относясь к шведским властям, часто не выполняя их указаний. А ещё – Горн не сказал Киннемонду что прав был на военном совете старый Мёрнер: он тоже давно и настойчиво указывал в своих донесениях в Стокгольм: крепости Нарва, Кексгольм, Нотебург требуют поправки, необходимо принять срочные меры, но… Европейские дела и завоевание Польши более интересовали Карла Десятого Густава, чем эти болотистые края.

Вот и выходило, что Горну оставалось надеяться только на беспощадного Граве, который самыми жёсткими мерами поддерживал дисциплину в осаждённом Нотебурге, и на крепкие ещё стены Нарвы, в которой, кстати, не было ни одного русского – им разумно запретили там селиться. Именно в Нарву вскоре прибудут подкрепления, которые, в этом барон не сомневался, пришлёт его дядя – фельдмаршал граф Горн. Представители могущественного рода всегда руководствовались железным правилом: не бросать своих!

– Скажите, а мы действительно вернёмся? Если этот могущественный патриарх отправит ещё войско… – в нерешительности захрустел пальцами Томас Киннемонд, невольно прерывая размышления губернатора.

– Этот могущественный патриарх, думаю, послал свой предпоследний резерв, – самодовольно улыбнулся барон Горн. – Битвы за Дерпт и богатейшую Ригу потребуют максимального напряжения сил – и все они будут предоставлены царю Алексею. Когда на кону такие призы, как Рига и море, никто не позволит – даже Никону – отвлекать войска для сражений в этих болотах за какую-то маленькую речку Неву. Это нужно только патриарху. А у него сейчас и без потёмкинских дел забот хватает. В отсутствии царя Никон управляет страной, почти все бароны и губернаторы которой его терпеть не могут. К тому же он опрометчиво, очень не ко времени, затеял проводить перемены в их богослужениях. А это, при благоприятных обстоятельствах, может привести даже к мятежу части попов и знати, что было бы для нас крайне выгодно. Полвека назад Швеция неплохо нажилась на раздорах московитов. Как итог – мы с вами сидим и беседуем на бывшей царской территории. Так что как генерал я вполне понимаю Потёмкина, который хочет вернуть своему государю его лен, но как швед и подданный Короны буду всячески этому препятствовать. Впрочем, пока русские не увязли в этой войне, не стоит дразнить гусей, и сейчас мы произведём ретираду. А потом получим подкрепления – и сбросим русских в Неву, на корм рыбам. Согласны?

– Конечно, – признавая правоту Горна и, видимо, всё для себя решив, встал и поклонился Томас Киннемонд.

– Вот и славно, а то заболтался я с вами. Впереди тяжёлый день, – быстро протянув руку к столу, схватил ближайшую бумагу и протянул шотландцу губернатор.

– Это вам на подпись уже готовое решение, – объяснил барон Горн. – Подождём, пока старина Граве измотает московитов своими вылазками – и ударим. А Нотебург они не возьмут. Для этого Никону надо было посылать весь свой полк, а заодно – инженеров, которых у русских, по моим данным, нет. Тогда бы шансы Потёмкина возросли. Поверьте, я знаю,