class="p1">Дальше простых фраз приветствия и заинтересованности о моём здоровье дело не дошло. Мы часто виделись, но так мне и не удалось приблизиться к ней снова.

Как только раны затянулись, меня выписали в расположение полка. Естественно, что с полётами нужно было повременить. Надо дождаться вызова на ВЛК и там уже пройти его, получив одобрение от врачей. Это всё стандартная процедура после катапультирования, тем более, что у меня были ещё и ранения.

За время в палате, я успел проработать все возможные варианты с Олей. И первым делом, я решил заглянуть к ней в гости. Вечера решил не дожидаться.

— Серый, ну только же вернулся. Опять куда-то? — спросил у меня Марик, висевший на турнике у входа в наш модуль.

— Нужно кое-кого проведать, — сказал я, вкладывая коробку «Красного Октября» в штурманский портфель.

Пришлось потратиться в военторге, чтобы купить конфеты. Был вариант обратиться к Гороняну, но решил не наглеть. В прошлый раз он и так мне дал дорогостоящих сладостей.

В комнате Оли не оказалось, поэтому я решил пройтись до санитарного пропускника. На самой проходной меня встретила постовая медсестра.

— Вещевой нет на месте? — удивился я. — На операции?

— А вы к Оле? Так поздно уже. Ушла она, — ответила на мой вопрос медсестра. — Вещи забрала, которые тут оставляла и её на аэродром повезли.

Похоже, что дежурит Вещевая сегодня в медкабинете. После ужина поймаю машину и доеду до «высотки».

— Спасибо, — сказал я и пошёл на выход.

— Но вы ещё можете успеть, молодой человек, — крикнула мне вслед медсестра.

— Вечером пересекусь с ней на аэродроме.

— У вас уже не получится. Поздно, — сказала медсестра, и я рванул обратно к её столу.

— В каком смысле, поздно?

— Она сегодня улетает обратно в Союз. Вылет через час.

От такой новости меня слегка бросило в пот. Что-то внутри сжалось и не хотело ослабевать.

Расспрашивать, почему Оля собирается в Союз я не стал. Нужно было бежать, ехать, лететь, как можно быстрее. К чёрту уже эти запреты врачей на бег. Успеть бы только на аэродром, до которого ехать не близко, а бежать весьма далеко.

Как часто в таких случаях бывает, машин рядом нет. На БТР, стоящих у входа в жилой городок не поедешь. Кто ж тебе даст сорвать с поста технику.

— Мужики, есть в вашем батальоне свободная машина? — спросил я у мотострелков, охранявших КПП.

— Никак нет, товарищ лейтенант. Рабочее сейчас время. Все водители на выезде.

Помощи, похоже, не откуда дождаться. Значит, побежим по дороге. Вот только, есть ли смысл? Не успею до запуска самолёта.

Когда я уже развернулся в направлении своего модуля, послышался шум двигателей бронетехники. Несколько единиц БМП-Д двигались вдоль жилого городка, поднимая в воздух желтую пыль, а впереди ехал УАЗик.

— Стой! — крикнул я, хотя вряд меня сейчас в таком шуме могли услышать.

Когда рванул к дороге, бойцы на КПП разом попытались меня остановить, чтобы я не кинулся под колёса. Скрип тормозов УАЗа и вся колонная встала как вкопанная.

Та самая пыль, стеной прошлась вперёд, застелив весь обзор. Дышать было невозможно. Что-то разглядеть в такой завесе проблематично, но силуэт отборно матерящегося человека, вышедшего из УАЗа был виден отчётливо.

— Тебе башку давно не пробивали? Куда выполз, организм? — крикнул он мне.

Пыль рассеялась, и я смог разглядеть полностью этого офицера. Если быть точным, то это был подполковник. С ним мы уже встречались в штабе дивизии, когда нас с Валерой впервые вызывали к Соколову.

— Погоди, видел я тебя уже. Судя по комбинезону, лётчик? — спросил подполковник, здороваясь со мной за руку.

— Так точно, лейтенант Родин. Товарищ подполковник, снова ваша помощь нужна.

— Это ты про того хмыря? Я потом этого майора борзого из генерального штаба хорошенько выдрал. Мне его обещали дать в подчинение в полк. Да только зачем он мне такой нужен, — посмеялся подполковник. — Чем помочь надо?

— На аэродром не подбросите?

— Пф! Садись. До КПП довезём с ветерком.

— Товарищ подполковник, надо быстро и прямо к самолёту.

Тут десантник сильно почесал репу. Он понимал, что на аэродром просто так не заехать.

— К самолёту, так к самолёту!

Глава 14

То, как умеют ездить военные водители, не дано ни одному раллийному гонщику. УАЗик подполковника летел по ухабам, словно по автомагистрали. Руководствовался он принципом — чем быстрее, тем меньше кочек. С заднего сиденья всё это напоминало вращение на центрифуге.

— Мы сейчас чуть быстрее поедем, товарищ лейтенант, — сказал водитель, для которого было чем-то обычным гнать на такой скорости по столь «ровной» дороге. — Тут просто дорога плохая.

— Я… за… заметил, — сказал я, подпрыгнув несколько раз.

Подполковник же был сама невозмутимость. Кажется, у него был какой-то встроенный демпфер колебаний, настолько сидел он, не подвергаясь воздействию тряски.

— Вот уже хорошая пошла дороженька, Родин, — сказал командир-десантник в тот момент, когда мы подлетели на очередной кочке.

Как по волшебству, после его слов тряски стало меньше, и УАЗ поехал ещё быстрее. Я взглянул на спидометр, желая чисто из любопытства узнать, с какой скоростью едет машина. Информативность этого прибора отсутствовала полностью — он не работал.

— Родин… а я слышал твою фамилию. Ты же недавно катапультировался и от духов больше часа отбивался, так ведь? — спросил подполковник, повернувшись ко мне.

— Врут, товарищ подполковник. Меньше часа. Хотя я уже и не помню, — ответил я.

— Да хоть 10 минут. В твоём случае, не имея навыков стрелкового боя, такая история — чистая фантастика. Ты где-то до авиации служил?

— Если только во сне, — улыбнулся я. — Повезло мне просто.

— Тогда, надеюсь, ты не потратил весь запас своей удачи в том бою, — сказал подполковник и повернулся лицом к дороге. — А чего такая срочность на самолёт?

— Товарищ подполковник, очень важный рейс, на который нужно попасть.

— Хотелось бы знать больше. Хоть не из-за девушки? — спросил десантник.

Вот, будет для подполковника сюрприз, когда узнает, что из-за неё родимой.

Тем временем, мы подъехали к шлагбауму, за которым был въезд на территорию аэродрома. Саму территорию лётного поля окружали три кольца обороны. Проблемы могли возникнуть только здесь, поскольку далеко не всех могут пропустить к самолётам.

После остановки машины, я быстро выскочил из кабины и направился к одному из бойцов. Он сразу мне указал на парня-казаха, выглядевшего очень грозно. Поверх тельняшки и разгрузки, одет так называемый «лифчик» — рюкзак с многочисленными карманами спереди, в которых можно было разместить повышенный запас магазинов к автомату. Эти военные атрибуты, бойцы сами изготавливали себе или добывали в качестве трофеев.

— Здравия желаю, сержант Беркалиев! — встретил меня боец, когда я представился ему. — На этой машине нельзя.

— Слушай, позарез надо. Туда и обратно. Давай на КДП позвоню, и дадут тебе команду.

— Ничего не знаю, товарищ лейтенант.