пацаном бегает по плацу. Или взять этого прыщавого лейтенанта, что сверлит взглядом мою спину. Станет он генералом? Надо, надо дружить с военными. Армия — это сила и мощь. И практически бесконечный резерв всего — от провизии до бронетехники.

На плацу маршировали парадным строем. Командир громко материл хромых куриц, которые по недоразумению попали в бравые ракетчики.

Минут через пять вошёл майор лет на пять-семь помладше меня-прошлого. Испарина на лбу выдавала спешку. Бегом бежал, не иначе.

— Здравия желаю! Замполит Васильев, — представился он.

— Майор Казаков, прибыл из столицы.

— Командование в разъездах перед праздником, уполномочен вас принять, — пригласили меня на территорию.

Врёт. Вот врёт же как дышит. Только зачем? Ну не хочет командование тратить своё время на залётного майора, так и скажи. Я сам на твоём месте был, и точно так же сплавляли на меня неудобных гостей, когда сами связываться не хотели.

Ладно, попробую колупнуть. Вдруг получится расколоть.

— Прискорбно. Хотелось лично побеседовать.

— Можете мне изложить суть дела, я всё передам. По какому, так сказать, профилю вы прибыли?

— Собственно, вот, — выложил я конверт с изображением Георгиевской ленты. — Поздравление командования вашей части с Днём Победы.

— И всё? — недоверчиво уставился на изображение ордена Отечественной войны Васильев.

— Так точно. А что ещё?

— И ничего такого? — неопределённо покрутил он в воздухе рукой.

— Ничего, — рассмеялся я. — Человек я новый, только прибыл. В порядке знакомства хотел лично передать.

— Командированы к нам?

— Новое отделение. Назначен заместителем начальника.

— Поздравляю с повышением, — понятливо кивнул он.

— Благодарю, — подыграл я.

Ну да, возраст же. Он сейчас про себя пытается угадать, сколько мне лет, и что я такого совершил, чтобы получить майора и заместителя начальника. Могу даже рассказать реальную историю из прошлой жизни, за что мне его дали. За банду братских, которые держали в страхе немаленький город, а под суд если кто и попадал, то из мелких сошек. Главари раз за разом уходили от ответственности. А я их взял тёпленькими. Со всей доказательной базой. Бери и сажай.

Мне кинули звание как кость собаке, чтобы не рычала. Потому что след преступных деяний банды уводил в структуры власти. Тогда-то я и свёл знакомство с Аллой свет Викторовной. От воспоминаний настроение начало портиться, поэтому я внёс предложение:

— Покурим?

— Давай, — махнул рукой Васильев, наблюдая, как мне такой резкий переход. — Ничего, если на «ты»? Ненавижу эту казёнщину.

— Да брось. Сам не люблю. Сева, — протянул я руку.

— Дима. У вашего предприятия какой профиль? Разведка?

— Контрразведка. Особо распространяться не могу, сам понимаешь.

— Понимаю. Значит всё-таки по делу.

— Ничего, успеется. Понимаю, перед праздником не до того. Но работать будем плотно, я думаю. У меня в разработке ряд граждан и организаций.

— Ты в другой раз по звонку приезжай. Опять же мундир, награды. Генерал-лейтенант Ильин въедливый товарищ.

— Да говорю же, по пути заскочил, поздравление передать. Всё будет. Письмо должны прислать, тогда и будем работать. А насчёт мундира неприятность вышла. Даже не знаю, когда теперь получу обратно. А тут парад ещё на носу.

— Что случилось?

— Казус со мной приключился. Только никому. С женой поругался, она вроде как ушла и решила подгадить напоследок. Все вещи попрятала, а сама уехала к матери в Ташкент. Я из командировки приезжаю, устал как чёрт, а дома ни носочка, ни платочка. Записка лежит: я мол всё выкинула. Вот, только этот костюм и остался. И ведь знает, как я костюмы не люблю. А у меня уже билет куплен, некогда в прятки играть. Так и поехал.

— Как я тебя понимаю, — вздохнул Дима. — Моя — такая же стерва, иногда такие фортели выдаёт, нету мочи уже терпеть. Идём к интенданту, поможем твоей беде.

— Да ну, ты брось.

— Идём-идём. Подумаешь, форма. Для хорошего человека не жалко. Оденем тебя в лучшем виде.

Мы наведались на склад, где мне выдали полный комплект офицерской форменной одежды.

— Вот теперь вижу, что русский офицер. Выправка у тебя хоть куда.

— Ну спасибо, выручил. На следующих выходных проставляться буду на новом месте службы, приходи.

— Приду. Где, когда?

— Ресторан «Арктика». Черкни номер, как по времени утрясу, так сообщу.

«Арктика» — это мои вчерашние клиенты. Я теперь с них не слезу. Как миленькие устроят мне торжественный обед. Директор вчера душу продать обещался. Пусть продаёт. Тем более, когда я ему список приглашённых озвучу. И продаст, и проследит, чтобы всё по высшему разряду.

Я напомнил новому приятелю, чтобы открытку не забыл передать, и двинулся дальше.

У меня ещё оставались четыре открытки. Я решил, что свежедобытую халявную форму грех не пустить в дело. В городскую администрацию тропка уже проторена, пора расширять круг знакомств. Следующей целью были председатель горисполкома и первый секретарь горкома КПСС.

С формой стало совсем хорошо. Женщины приветливо улыбались, мужики уважительно поглядывали.

В приёмной председателя горисполкома я столкнулся с комсомолкой Люсей.

— Всеволод Иванович, какой вы представительный! — воскликнула она, восхищённо оглядывая меня.

— Вы тоже сегодня нарядная, — вернул я комплимент.

Девушка растаяла.

— Спасибо. Это я с репетиции. А вы не к нам? Все в разбеге.

— На этот раз не к вам, — улыбнулся я.

— Ну я пойду. Забегайте, будем рады, — пригласила добрая девушка Люся.

— Непременно.

— Вы ко мне? — выглянул из кабинета мужчина с проседью и цепким взглядом. На двери висела табличка «Председатель городского исполнительного комитета совета народных депутатов» Шашков Артур Ильич.

— Майор Казаков, — представился я. — К вам с поздравлением от нашего предприятия.

Председатель принял конверт и вынул из него открытку.

— Предприятие с номером почтового ящика, — покивал Шашков. — И без названия. Настолько секретное?

— Так точно.

— Не слышал. И давно вы у нас?

— Не очень.

— В самом деле? А мне показалось…

— Артур Ильич, ну что это такое! Парад на носу, а они затеяли канаву копать! — ворвался в приёмную Салицкий. — О! Товарищ Казаков, я вам не помешал?

— Юрий Михайлович, — пожал я руку. — Не помешали. Я на минутку, дел невпроворот. Ещё на химкомбинат ехать.

Шашков переводил взгляд с одного на другого. Рыбка заглотила наживку. Можно двигать дальше, этот готов. А мне ещё предстоит один кабинет здесь, после которого пересечь сквер наискосок и посетить вторую администрацию — областную.

Оба партийных функционера, к которым я зашёл, отсутствовали на месте, о чём поведали мне очаровательные секретарши в обеих администрациях — городской и областной.

У коллеги Шашкова из области секретарша мило чирикала с каким-то мужиком, который тут же подписывал кипу документов из папки «Отдел по культуре». Мужик при взгляде на меня изменился в лице, что я сперва расшифровал как помеху личной жизни. Он тут кадрил секретаршу, а я так некстати вломился. Взглянув на него повнимательнее, я понял, что неправ. Я его интересую больше рыжей секретарши. Нечасто военные заглядывают?

Пообещав зайти позже, мужик бросил недописанную папку и выскочил за дверь.

И тут меня стукнуло — я же даже удостоверение не успел вытащить. С чего ему так на меня реагировать? Это может означать только одно — он меня узнал! Точнее, не меня, а Егора. Оставив секретарю открытку, я козырнул и бросился за незнакомцем. Если некто при виде знакомого человека в незнакомой одежде предпочёл свалить вместо того, чтобы попытаться выяснить недоразумение, значит, у него есть на о причины. И чует моё сердце, причины эти напрямую связаны с последним делом журналиста Волоха.

Глава 17

Мужика я конечно не догнал. Не ходить же мне по всем кабинетам подряд, чтобы проверить, где он скрылся. Областная администрация, как-никак. Найду другим способом. Отдел по культуре не бездонный, и его начальство знают если не все, то многие. Но сам факт стоило обмозговать.

Я вышел на улицу и закурил. Рафинированная культура скрывает грязные тайны? А если моя версия об устранении Егора Волоха верна, то не только грязные, но и кровавые. Чего ради? Не такой уж эпатажный и великий местный бомонд. За всю мою практику работы в полиции я только один раз столкнулся с разборками в выставочной галерее — когда на каком-то корпоративе подрались щуплый художник и бугай-завхоз. Завхоз вынес художником стекло в витрине, что было предсказуемо.