– Не надо его недооценивать, Натали. Он еще удивит тебя. – Барбара взглянула на дорогие часы на своем запястье. – Мне пора на другую встречу. Пожалуйста, передай Бренту мои извинения и скажи ему, что я хотела бы, чтобы мы втроем пообедали послезавтра у меня на ранчо.

– Большое спасибо, – ответила Натали.

Как только мать Джонатана ушла, Натали задумалась, с чем был связан ее визит. Барбара всегда была на шаг впереди них и знала подробности ее отношений с Джонатаном. Но Натали не должна питать иллюзий и думать, что Джонатан вдруг признается ей в любви, потому что его мать верит, будто он образумится. У него было много возможностей сказать ей о своих чувствах. Вместо этого он неоднократно утверждал, что не хочет ни любви, ни брака. Натали смирилась с его решением. Наверняка она еще когда‑нибудь влюбится по уши в другого мужчину.

Натали вздохнула. Она сомневалась в том, что кто‑нибудь сравнится с Джонатаном.

Джонатан долго и упорно размышлял над советом Джейдена и анализировал свои чувства к Натали. Он никогда не встречал такой доброй, любящей и щедрой женщины. Она с самого начала открыла ему свое сердце, хотя он этого не заслуживал.

Он не заметил, как влюбился в Натали.

Ему хотелось кричать об этом с крыш, но потом он вспомнил обиду на ее красивом лице и то, как она перегнулась пополам, когда он сказал ей, что никогда не женится и никого не полюбит. Он причинил боль единственному человеку в мире, который любил его больше всех. Ему необходимо загладить свою вину, рассказав Натали о том, что произошло между ним и Энн. Он скажет ей, как сильно любит ее, и вымолит ее прощение.

Натали чувствовала себя неловко, когда два дня спустя они с Брентом приехали на ранчо Латтиморов, чтобы пообедать. Она боялась встретиться с Джонатаном.

– Ты уверена, что все в порядке? – спросил Брент, пока они ехали. – Если хочешь, мы отменим встречу.

В конце концов она рассказала Бренту о своем романе с Джонатаном, который длился почти месяц. Брент разозлился на Джонатана. Он считал, что отказ Джонатана жениться на Натали – обычная отговорка.

– Отменить обед с одним из наших лучших клиентов? – спросила Натали, глядя в окно. – Ни за что.

Она не сделает ничего, что может навредить их бизнесу. И не важно, что ее сердце будет разбито при очередной встрече со старшим сыном Латтиморов.

К счастью, когда они приехали, Джонатана не было на ранчо. Миссис Латтимор очень постаралась и приготовила обед из трех блюд: суфле из грибов и трюфелей с хрустящими шиитаке и красный луциан с корнеплодами.

– Мы доставили вам столько хлопот с обедом, Барбара, – сказала Натали, вытирая рот салфеткой.

– Я хочу, чтобы вы знали и ценили бренд, который представляете, – ответила Барбара.

Брент погладил себя по полному животу:

– Мы его ценим.

– Как вы увлеклись кулинарией? – спросила Натали. Ее бабушка отлично готовила и помогла Натали освоить несколько блюд, но она не стала настоящим поваром.

– Когда я начала готовить для мужа, свекровь не была в восторге. Она думала, что мой муж будет голодать, и взяла меня под свое крыло. Я научилась у нее готовке, а потом добавила свой штрих к каждому блюду. Остальное, как говорится, уже история.

– Хотите десерт? – предложила Барбара. – Я приготовила для вас фамильный яблочный пирог из слоеного теста с мороженым из козьего сыра.

У Натали была слабость к сладостям.

– Я с удовольствием, спасибо.

– Сейчас принесу, – сказала Барбара. – Брент, помогите мне.

Брент выгнул бровь и взглянул на Натали. Она не знала, что затеяла мать Джонатана, но кивнула. Брент и Барбара вышли из столовой, в которой через несколько минут появился Джонатан.

Натали вдохнула и встала:

– Мне сейчас не до тебя. Я здесь по делу. – Ее сердце забилось чаще.

– Удели мне несколько минут. Мне очень нужно с тобой поговорить.

Натали отвела взгляд, потом снова посмотрела на Джонатана. Его глаза были усталыми, а лицо осунувшимся. Похоже, он мало спал, как и она.

– Ладно. – Она села, и Джонатан расположился напротив нее за столом.

– Я хочу рассказать тебе о своем браке с Энн, – начал Джонатан.

Натали откинулась на спинку стула. Она не была готова к такому разговору. Каждый раз, когда она просила Джонатана рассказать о своем прошлом, он отмалчивался.

– Тебе не обязательно этого делать.

– Да, я знаю, но для тебя это единственный способ понять меня.

Она вздохнула:

– Выкладывай!

– Мы с Энн поженились очень молодыми, – сказал Джонатан. – Ни один из наших родителей не одобрил брак, и мы расписались в мэрии. Я только начинал работать на ранчо и решил доказать отцу и деду, что сумею быть хорошим руководителем. Они сомневались во мне, учитывая мое решение о поспешном браке.

– Что случилось?

– Энн сердилась, что я работаю и занимаюсь семейным бизнесом. Она становилась все капризнее и безостановочно жаловалась, что меня никогда нет рядом. Потом она узнала, что беременна, и сделала аборт.

Натали охнула и прикрыла рот рукой:

– Вы решили избавиться от ребенка?

Джонатан покачал головой:

– Нет. Я даже не знал, что она забеременела. И я сомневаюсь, что она планировала рассказать мне об этом. Но во время неприятной ссоры она во всем мне призналась. Я был опустошен и винил себя за то, что не был рядом с ней. Она пошла на такой решительный шаг, не поговорив сначала со мной. Энн тоже винила меня. Она сказала, что я никогда не был верен ей по‑настоящему, и из меня не получится хороший отец. Она заявила, что ранчо для меня дороже нашего брака, и потребовала развода.

– Ты пережил ужасный опыт. Теперь я понимаю, почему ты больше никогда не хотел жениться. Ты перестал доверять своей жене.

– Я перестал доверять самому себе, Натали. Меня преследовала потеря этого ребенка, и я вбил себе в голову, что судьба меня наказывает и я не заслуживаю счастья.

– Джонатан, это неправда. Энн решила прервать беременность, а не ты. Перестань себя обвинять.

– Я не знаю, как это сделать, Натали. Я так долго несу этот груз. Я никогда не думал, что заслуживаю счастья, пока не сошелся с тобой. Мой брат заявил, что никогда не видел меня таким счастливым, как за прошедший месяц. И это все из‑за тебя.

Натали улыбнулась:

– Мне приятно, что ты обо всем рассказал. Но я не могу быть с человеком, который цепляется за прошлую боль или бросает меня, когда ему трудно. Я знаю, что во мне нет ничего особенного, но…

– Перестань, Натали! – Джонатан посуровел и врезал кулаком по столу. – Ты особенная. Ты сделала меня счастливее, чем когда‑либо, и я не хочу тебя терять. Я хочу насладиться счастьем с тобой.