посреди дороги — опасно. Она не знала, что на уме тех, кто двигался за их авто. Если бы где-нибудь на дороге стояла патрульная или гибэдэдэшная машина, можно было бы остановиться рядом с нею. Задать любой вопрос и проследить за действиями преследователей, но чертовы правоохранители появляются только тогда, когда их не ждешь. Звонить им и объяснять что-то — пустая трата времени.

Идея! Слава богу, на пути круглосуточный магазин.

Настя припарковалась на обочине. Плевать, что оштрафуют. Главное, чтобы эвакуировать не успели.

— Пойдем-пойдем. Скорее! — прошептала она дочери, выскочила из машины и, оббежав ее сзади, помогла девочке выбраться. — Быстро-быстро. Побежали! — Она схватила дочь за руку, улыбаясь.

Настя делала вид, что играет с Нежей. Та верила, хохотала в ответ.

— Нам нужно купить что-нибудь вкусненькое. Йогурт будешь? — спросила женщина на бегу.

— Ты же сказала — пиццу, — удивилась Нежа, притормозив.

— Самую вкусную пиццу закажем потом, — сказала Настя и добавила: — Из самой дорогой пиццерии, где ее делают чемпионы мира по приготовлению пиццы.

— Ну, мам! — возмутилась девочка.

— Верь мне, — подмигнула Настя.

Когда они подбежали ко входу в магазин, Настя обернулась, чтобы понять, где преследователи.

Джип белого цвета промчался мимо.

«Хоть бы показалось», — взмолилась про себя Настя. Она проследила взглядом за белым авто, пока тот не исчез за поворотом в двух кварталах.

— Так, давай передумаем. Нам нужно срочно ехать. Побежали обратно.

— Ну, мам, теперь я хочу пить. Ма-а-ма-а-а, — закапризничала Нежа.

Настя подняла глаза уже в серое, не ночное небо.

— Ну хорошо, хорошо, — сказала она и вошла с дочерью в двери.

Телефон зазвонил, когда мама с дочкой уже стояли на кассе.

— Анастасия Петровна, значит, к вам не приезжать сегодня? — спросила няня бодрым голосом. — Я деду уже сказала, что меня днем не будет. Обещала ему в девять сходить в магазин за сметаной, а потом собиралась к вам поехать. Я вам сегодня точно не нужна?

— Нет, Ирина Валерьевна, сегодня нет. Спасибо. Я же вам написала, — спешно ответила Настя.

— Но я все равно решила позвонить, — оправдываясь, сказала женщина. — Вы вчера такой рассерженной были. Я не знаю, может, что не так делаю. Потому решила уточнить.

Настя припомнила вчерашнее общение с няней.

— Да ну что вы говорите? Все ведь было хорошо. Мы же вечером спокойно поболтали. Я вообще никогда на вас не сержусь, Ирина Валерьевна.

— Так это второй раз, когда вы приходили. А первый — так вы со мной даже не разговаривали. Только посмотрели сердито и выскочили из квартиры.

— Я? — удивилась Настя. — Первый раз пришла?

— Ну да, когда Нежа уже спала после прогулки, — растерянно проговорила няня.

— Вы что-то путаете, Ириночка Валерьевна. Вы извините, ради бога. Мы тут спешим. Ладно? Вы точно что-то путаете.

— Ну ладно, — ответила няня. — Но я не путаю. Всего вам хорошего. Позвоните, когда буду нужна.

Настя отключила связь и задумалась. Потом слегка подтолкнула Нежу к выходу.

— Поехали скорее, а то рассвет пропустим.

В номере Нежа стояла у окна во всю стену от пола до потолка, держа мать за руку.

— Ух ты, — прошептала она с восторгом.

— Ага, — так же шепотом ответила Настя.

За прозрачным, как воздух, стеклом вдали, на два пальца выше горизонта, висело оранжевое солнце.

Глава 10

— Да не мог я ее пропустить, Сережа, — удивленно проговорил Егор Ильич. — Ну что же я, совсем слепой, что ли? Я вон очки сроду не надевал. Номера на машине за квартал считываю.

Сергей в шутливом недоверии поднял брови.

— Ну, может, и не за квартал, это я погорячился, — настаивал Егор Ильич, — но зрение у меня единица. Только в начале лета комиссию на вождение проходил очередной раз. Там все удивлялись, что в мои-то годы я еще ого-го. Очки ни разу не надел, только от солнца.

После того как старик примчался в офис, друзья сидели и рассуждали о том, что им теперь делать дальше. Клиентку в очередной раз упустили. Она теперь в Москве как иголка в стоге сена — пойди найди. Никаких толковых данных по первой слежке тоже нет. Контракт, конечно, так составлен, что денег они заработают. Пусть и не все, но в накладе не останутся. Однако было безмерно больно за свою сомнительную профпригодность.

— А вы ей не звонили, Сережа? — пытался разобраться в ситуации Егор Ильич.

— Конечно, звонил. Толку-то? Она, естественно, трубку не берет. Точнее, телефон вне зоны действия. Отключен, скорее всего, думаю, специально. А завтра позвонит и скажет, что мы облажались. Вы же, надеюсь, не верите в то, что она нам рассказала про свои выпадения из реальности? — Сергей вышел из-за своего стола и, придвинув кресло для посетителей, сел прямо напротив своего товарища. — Посмотрите, она же от нас уходит, словно специально.

Егор Ильич задумчиво теребил несуществующую бороду.

— Ну почему «словно», Сережа? Мы же с вами не знаем, в том ли она состоянии, когда не помнит, что заключила с нами контракт. А может быть, она и в том, и в другом своем виде понимает, что мы за ней следим. Может, она на самом деле страдает? Может, она действительно жертва, которая просит о помощи? А не расфуфыренная мадам, которая притащилась к нам в офис, чтобы дать денег и показать свою значимость.

Сергей посмотрел на напарника исподлобья.

— Да знаю я этих леди. За нос всех водят, а сами ищут выгоду. Играют в свою игру и нас заставляют.

Егор Ильич понимал, что тут дело не в клиентке.

— Сережа, а вот вы ее случайно увидели вечером. Ну, когда я дежурил у подъезда, а вы в офис понеслись, — пояснил он. — Вы сказали, что встретили ее на улице, когда она в такси садилась, так?

— Ну, — утвердительно кивнул детектив.

— Вы были без машины, потому что ходили на встречу со Светланой?

— Ну да, — подтвердил Сергей. — Нужно было переговорить. Расставить все точки над «i». Еще раз.

— Но точки-то в очередной раз не расставились? Так?

Сергей тяжело вздохнул:

— Да, так. Так, Егор Ильич. Я даже знаю все, что вы мне скажете. Скажете, что это мне мешает трезво оценить ситуацию. И да, вы будете правы. Меня сейчас, правда, больше другое волнует.

Егор Ильич вышел из-за стола, подошел к кулеру и набрал кипятка в две кружки. Бросил туда по пакетику чая с чабрецом и вернулся с ними к товарищу, который все это время, понурившись, глядел в окно.

— Я вас понимаю, мой друг. — Старик достал плитку шоколада из верхнего ящика стола. — Давайте просто скажем, что Анастасия — это