семья приедет на нашу свадьбу за день до обозначенной даты. Я попросил секретаря забронировать стол в ресторане. Они хотят познакомиться с тобой.

Черт, свадьба!

– Оскар… я…

– Не переживай, отец только кажется строгим и необщительным. Но ты ему понравишься, я уверен.

Сухость воздуха зашкаливает, и кожа натягивается до треска. Меня бросает в неконтролируемый жар при одной мысли о семейном ужине.

Семейные ужины – вообще не моя тема. Плавали, знаем…

Молчу уже о том, что я не хочу быть на этой встрече, планировать свадьбу и, получается, быть с Оскаром.

Все внутри противится этому, но я так боюсь ему во всем сознаться. Почему? Наверное, не могу предугадать его реакцию.

Брандт из тех людей, кто держит все под контролем, любит четкость, исполнительность. А я рушу все его устои.

– Я все уберу, – поспешно говорю, когда одновременно складываем приборы.

– Как хочешь, – коротко отвечает и, отодвинув стул, идет к лестнице, – тогда жду тебя в спальне.

Тарелка, которую я уже схватила, чуть не падает из рук. Не нахожу в себе силы взглянуть на него.

Пока мою посуду, думаю, как поступить. Специально тяну время, чем, скорее всего, раздражаю. А когда последняя тарелка оказывается в подвесной сушилке, закрываю лицо руками, которые еще пахнут жидкостью для мытья посуды.

Я пытаюсь ровно дышать.

– Ты долго, – раздается над головой.

Оскар стоит на втором этаже и, перегнувшись через перила, наблюдает за мной. И как давно он там?

– Поднимайся, – коротко бросает и отходит.

Ноги не слушаются, будто получила обморожение последней степени. Тревога сковывает все мысли, движения, даже вдох-выдох становится непосильной задачей для моего тела.

В спальне горит приглушенный свет. Постель застелена черным стеганым покрывалом, сверху лежат декоративные подушки такого же мрачного цвета. Комната вообще такая мужская. Бездушная.

Брандт развязывает галстук, расстегивает крошечные пуговицы на белоснежной рубашке. Ткань облегает мощную спину, а мышцы соблазнительно перекатывается.

Оскар вообще мужчина видный, красивый. С такой нордической, холодной красотой. Как неприступные фьорды.

Следом слышу “вжик” молнии.

Зря я согласилась пить вино. Мне становится дурно, и, несмотря на абсолютную сексуальность Брандта, сейчас он вызывает только отвращение.

– В чем дело? – упирая руки в косые мышцы живота, сощуривает светло-голубые глаза, – ты почему стоишь? В этом? – хмуро указывает на платье.

– Я не хочу, – тихо отвечаю.

Грудь и шея покрываются некрасивыми красными пятнами. Подношу руку и хочу унять накатывающий зуд.

Он же не будет меня принуждать? Сложнее всего представить, если Брандт возьмет меня силой.

Мое сопротивление будет бесполезным. Я маленькая тростинка перед шквалистым северным ветром.

– Ты моя будущая жена, так?

Опускаю взгляд, лишь коротко мазнув по его четко очерченным губам.

Я говорила ему про паузу, но слышать об этом Брандт не желал.

Несколько шагов в мою сторону, и я от силы его тяжелой ауры жмусь к стене. На мне все еще вечернее платье, которое, кажется, ничего не скрывает. Брандт смотрит на меня так, как никогда.

– Ничего не хочешь мне сказать?

Сглатываю, большим пальцем вращаю помолвочное кольцо с крупным бриллиантом. Теперь он ощущается настоящим булыжником, плечо оттягивает вниз от веса камня.

– Можно я вернусь к себе?

Пожалуйста.

Это место пропитано опасностью, сам Оскар страшит. Я чувствую себя в ловушке. Или в клетке. Хотя это, возможно, одно и то же.

– Иди.

Брандт не успел отойти к окну, а я уже сбегала вниз по лестнице. Мне нужен мой уголок безопасности.

Я Оскара таким представляю ) Вроде ниче такой

глава 23

Оля.

Аня с Яной сидят напротив меня и молча попивают фруктовый чай. Разговоры не клеятся. Приглашая их к себе, мне хотелось банально отвлечься, а сейчас, сидя на диване и укутавшись в плед, понимаю, что поспешила.

Лучше бы рядом был Кречетов.

Это я, разумеется, им не говорю. После развода с Максом имела неосторожность многим делиться. Теперь чувствую себя виновато.

– Мне подтвердили даты летнего отпуска, – поморщившись от обжигающего глотка чая, выкрикивает Яна, – наши планы же не изменились? – с опаской косится на меня.

Несколько лет подряд мы с девчонками отдыхали вместе. Турция, Кипр, Греция. Две недели чисто девчачьей компании, что может быть лучше?

Только я веду плечами, сильнее кутаясь. Холодно мне, хотя батареи работают на максимум.

Аня с Яной коротко переглядываются.

Да, откалываюсь я от нашего трио.

– Оскар против? Или у вас другие планы? – ненавязчиво интересуется.

Оскар.

Прошло три дня с нашей встречи, от него ничего нет. На работе я взяла больничный, и это не могло остаться не известным для Брандта. Слишком скрупулезно он следит за моей жизнью. Раньше мне это нравилось. Сейчас отталкивает и вселяет ужас.

– Боюсь, мои планы относительно Брандта претерпели изменения, – тихо говорю.

В этом я теперь уверена.

Все ночи напролет думала и анализировала, прислушивалась к себе. Поняла главное: то, что я раньше воспринимала за любовь, ничто иное как бегство. Оскар отличался от Кречетова, и это был мой протест.

Глупая. Какая же глупая я была.

– И что же произошло между вами? – глаза Ани увеличились из-за любопытства, что неимоверно злит.

– Я хочу от него уйти, – говорю быстро.

Голос чуть подрагивает, ведь в голове это звучало несколько иначе. Что-то вроде: “мне сложно находиться рядом с ним, потому что бывший муж не оставил и мысли свободной. Все собой заполонил”.

– Ты дура, Оль? – на выдохе говорит Яна.

От шока не могу отойти. Столько ответов