Хохол взъерошил выбеленный ежик волос, присел на подоконник, кивнул:

– Я в этом почти уверен. И сейчас Мирза кинется зачищать контакты, если узнал, что я к Касперу ездил.

– Да Суриков-то при чем?

– Марат, кстати, мне говорил, что Вова многовато вопросов задает, – вклинился Леон.

– Марат мог это и придумать.

– Погодите, – поморщилась Коваль, – я совсем запуталась, кто в этом клубке кому Вася. С чего Мирзе Сурикова убирать? Он ему никто. Вряд ли он в принципе знает о его существовании. И вообще голова у меня разрывается. Так что извините, мальчики, пойду я…

Она встала из-за стола, вышла в коридор и внезапно упала, потеряв сознание.

Марина пришла в себя в спальне. Открыла глаза, увидела озабоченное лицо склонившегося над ней Женьки.

– Напугала… Да не вскакивай ты, лежи спокойно.

Вошел Леон с мокрым полотенцем, передал Хохлу, и тот аккуратно уложил его на лоб жены.

– Вот так. Может, врача вызовем?

– Не надо. Какой смысл в уколе анальгина? – Она шептала, с трудом ворочая языком.

– Хотите, я из машины покрепче принесу? – предложил Леон. – У меня всегда с собой неплохой ассортимент.

– Ты что, наркодилер? – хмыкнул Хохол.

– Нет, я контуженый, и у меня бывают такие же головные боли, – не принял шутки Леон, и Женька устыдился.

– Не обижайся, это я пошутил неумно. Так что, котенок, мы воспользуемся таким великодушным предложением?

Марина покачала головой и тут же схватилась за виски.

– Ох, черт! Не надо, так полежу…

– Это бесполезно, – махнул рукой Женька. – Пойдем, Леон, я тебя провожу.

Они вышли из комнаты, и вскоре Марина услышала, как хлопнула входная дверь. Прекрасно зная, что справиться с головной болью не удастся без спиртного, она встала и, держась за стены, добралась до кухни. Там в шкафу стояла бутылка текилы – Женька всегда покупал про запас, чтобы в случае чего всегда было. Прихватив бутылку с собой, Марина вернулась в спальню и легла.

Глушить текилу из горла по старой привычке оказалось тяжеловато, возраст, как ни крути, давал о себе знать, но Марина довольно быстро справилась с этим неприятным открытием. Сейчас ей просто необходимо было отключить голову, и никакого другого способа, кроме как забыться пьяной, не существовало.

Когда вернулся Женька, заговорившийся у машины с Леоном, она была наконец пьяна и провалилась в сон.

Утром, как ни странно, все пришло в норму. Даже отец, которого Женька в одиночку отвез в аэропорт, когда только рассветало, позвонил из Москвы и сказал, что все в порядке. Теперь она немного успокоилась: завтра он улетит в Англию, а там его никто не достанет.

Хохол с недовольным лицом варил кофе.

– Что? – спросила Марина, усаживаясь за стол.

– Ничего.

– Нет, говори, я же вижу, что ты хочешь.

Он налил ей кофе, поставил чашку на стол, подвинул пепельницу и сигареты и сел напротив.

– Тебе не кажется, что лечить мигрень литром текилы как-то странно?

– Зато эффективно. – Она с улыбкой глотнула кофе. – Кстати, я себя отлично чувствую.

– В один прекрасный день твоя лошадиная выносливость закончится. И рискуешь ты оказаться…

Марина перебила:

– …В заведении с мягкими стенками и жестким персоналом? Ты мне об этом уже говорил.

– А это не смешно, дорогая. Ты, кстати, готова информацию воспринимать?

– Вполне. А что случилось?

– Леон звонил. Ты оказалась права: Вова Суриков был мертв до того, как угодил в петлю. Внезапная остановка сердца.

– Угу, и в крови никаких следов. Проходили, знаем. Ему что-то ввели, не зря Леон видел след. А потом инсценировали самоубийство. Глупо, конечно. Но абсолютно недоказуемо.

– И что будем делать?

– Понятия не имею.

– Хороший ответ.

– Какой есть.

В кухне воцарилась тишина. Марина пила кофе и напряженно думала, что же случилось с Суриковым на самом деле. Кому понадобилось убивать юриста сети автосалонов? В голову ничего умного не приходило.

– Знаешь, поеду-ка я к Мишке в офис. – Она поднялась из-за стола.

– Зачем?

– Там видно будет. Посмотрю, послушаю, вдруг кто что интересное скажет.

– А я снова один дома торчать буду?

– Не торчи. Прогуляйся, воздухом подыши, что ты как маленький? – погладив его по щеке, улыбнулась Марина.

– А правильно. Есть у меня одна идея…

Она остановилась на пороге.

– Ты о чем?

– Неважно. Иди, собирайся, я тебя отвезу.

– Женя.

– Что? – невинно захлопал ресницами Хохол.

– Не темни, не люблю этого.

– Значит, так, дорогая супруга, – он посерьезнел и заговорил жестко: – Договоримся с тобой раз и навсегда. Если я сказал, что у меня дела, значит, у меня дела. И, если я не хочу говорить о них сразу, значит, тебе придется терпеть до того момента, когда я решу с тобой их обсудить. Понятно?

Ошеломленная этой тирадой, Марина не нашлась что ответить и отступила в коридор. Женька не впервые излагал подобное, но только сейчас Коваль вдруг поняла, что не посмеет ослушаться и настоять на своем. Это открытие ее даже позабавило.

«Стареешь, дорогая, начинаешь прогибаться под мужика», – усмехнулась она, выбирая в шкафу одежду полегче.

Женька больше этой темы не касался ни в машине, ни у офиса Ворона, куда привез Марину час спустя. Он как ни в чем не бывало поцеловал жену и буднично попросил:

– Если что, звони, ладно? И аккуратнее здесь.

– Постараюсь, – улыбнулась она, выходя из машины.

Проследив глазами, как жена поднимается по ступенькам «Матросской тишины», Женька вынул мобильный и позвонил Касперу.

– Не ждал, что я так быстро соскучусь? – Он хохотнул, услышав в трубке голос бывшего бригадира.

– Ждал. И Боксер ждет, – огорошил Каспер.

– Откуда он узнал?

– Мирза ему звонил, предупредил, что ты объявился. А он сразу у меня спросил, не заезжал ли ты ко мне.

– И ты чего?

– А чего я? Прикинулся табуретом, мол, не знаю, не был.

– Молодец, соображаешь. Значит, давай так. Я сейчас у «Матросской тишины», подтягивайся к спортклубу, Боксер там ведь зависает?