– Можешь не продолжать, – заржала Зоя, –вещички Шумакова оказался у Шунакова, и наоборот.

– Ага, – выдавил Юра, пытаясь справиться сочередным ящиком. – Шунаковы живут близко. Его зовут Коля, он сюда едет намашине, в ней наши шмотки, водитель поможет их втащить и загрузить чужие.Совершим ченч.

– Так чего стоим, кого ждем? – пробасила Зоя,легко подняла самую здоровую коробку и словно пылинку понесла ее к лифту.

Благодаря силе и неутомимости Зои мы спустилик подъезду весь багаж Шунаковых. Слава богу, сегодня в столице явственнозапахло весной, весь день грело солнышко, вечером не было дождя, и рядамкоробок на тротуаре не угрожали ни грязь, ни вода.

– Где машина? – нетерпеливо спросила Зоя.

– Думаю, нужно ждать грузовик, – вздохнула я.

– «Газель», – отрезал Юрасик.

Я раскрыла рот, но тут весьма вовремявспомнила девятнадцатое золотое правило счастливого брака: «Всегда соглашайся смужем, говори ему: «Да, любимый» и поступай по-своему». Если супруг удивится,скажет, например: «Секундочку, я велел покрасить стены в серый цвет, а не вжелтый», мигом покажи ему блокнот и озабоченно ответь: «Солнышко, я всегдазаписываю твои приказы, сам знаешь, у женщин памяти нет. Вот, зафиксировала:солнечный».

Я решила от теории перейти к практике.

– Да, любимый, «Газель».

Вопреки обещаниям пособия Юра не успокоился.Наоборот, его озадачала моя покорность. Но тут Зоя закричала:

– Приехал!

Мы с Юрой повернулись. У тротуара парковалсячерный блестящий автобус с затонированными стеклами, одно из которых украшалабелая надпись «Путь наверх».

– Ущипните меня, – попросил Юра, – это же…

– Катафалк! – заорала Зоя.

Я попятилась к двери. Кто-то из соседей умер,вот уж некстати мы выставили коробки! Пока я панически соображала, что делать,похоронные дроги застыли у бордюра, водитель высунулся из окна и спросил:

– Вы Шумаковы?

Юра кивнул, а я поостереглась уточнять, что мыне являемся законными супругами и не носим одну фамилию.

– Супер, – обрадовался шофер, – радзнакомству, хоть оно и состоялось при столь глупых обстоятельствах. Какдействуем?

– Странный у тебя кабриолет, – не выдержалаЗоя.

Николай похлопал катафалк по железному боку.

– Я работаю в ритуальном агентстве, хозяин далконя для переезда, чего бабло зря тратить, если есть свои тачки. Семен Михалычдуша человек, на такого трудиться одно удовольствие. Кстати, если понадобится,обращайтесь, скидку оформим, как для своих.

Я машинально приняла протянутую Николаемвизитку, украшенную черно-золотым орнаментом.

– Уж лучше вы к нам, – процитировала известныйкинофильм Зоя, – скидка на крематорий не то, о чем я мечтала с детства.

– Не, мы только по перевозке, гробам иаксессуарам, – не понял юмора Коля, – все дорого до изумления, за одну атласнуюподушку хрен знает сколько отвалить надо.

– И зачем она мертвому? – заморгала Зоя.

– Неудобно же на ровном, – ответил Николай.

– Трупу без разницы, – отбрила Зоя.

– Оно, может, и так, а может, и нет. Лежитусопший и материт родственников, думает: «Ну, сволочи, в последний путьпожидились прилично проводить», – заявил Коля, – и перед гостями неудобно.

– Вещи будем обменивать? – вернул нас кдействительности Юра.

Следующий час мы выуживали из катафалка нашишмотки и сваливали их неподалеку от подъезда. Николай и Юра таскали здоровенныекоробки, Зоя не отставала от мужчин, мне казалось, что она намного сильнеепарней, легко поднимала упаковку, с которой «мальчики» едва справлялись вдвоем.Мне, вследствие физической хилости, доставались мелкие предметы или легкиепакеты, зато когда Юра спросил:

– Много там еще объемной поклажи? – мнеудалось пролезть в самую глубину катафалка.

Я ловко преодолела преграду из тюков икрикнула:

– Не особенно. Похоже, осталась чистая ерунда.Хотя, нет, на полу лежит здоровенная бандура.

– Сейчас, – деловито пообещал Коля.

Мужчины вкупе с Зоей с удвоенной силойпринялись за работу.

Я осталась внутри катафалка и старательноподталкивала кое-какую поклажу к дверям машины.

– Похоже, мы коробки в одном месте брали, –заметил Коля, в очередной раз появляясь в зоне видимости.

– На фирме купили, – сказала я, – магазинчик«Переезд», он у них на первом этаже открыт.

– И я туда же ходил, – выдохнул Николай,хватая очередной тюк, – веревки, чтобы узлы вязать, у них брал и карандашнесмываемый для маркировки.

Я кивнула, пнула последний тюк и замерла.

– Эй, ты чего? – забеспокоился Юра, успевшийсменить Николая.

– Длинный ящик, похоже, пианино, –пробормотала я, – разве у нас оно было?

Поскольку других вещей в катафалке неосталось, Юрчик залез внутрь и начал чесать подбородок.

– Не, музыкальный инструмент высокий, а этотчуть повыше кошки. На что похож ящик? Вроде знакомая штука.

– У фортепьяно ножки откручиваются? –предположила я.

– Понятия не имею, – признался Юра, – у менятолько гитара была, семиструнная.

В автобус всунулась Зоя.

– Эй, чем озаботились?

– Нашли рояль, но он не наш, – отрапортовалЮра.

– Коля! – заорала Зоя. – Там фоно, оно твое?

– Не-а, – закричал тот в ответ, – у нас никтоне играет.

– Зачем инструмент в катафалке? – недоумевалая.

– Может, похоронный марш исполнять? –выдвинула версию Зоя. – Типа, живая музыка, не фонограмма.

– Где? – забухтел Коля, отодвигая Зою. – Ну выдаете! Домовину с пианино перепутали!

Я решила продемонстрировать эрудицию:

– Фортепьяно и рояль – это разные инструменты,а пианино…

Продолжение фразы утонуло в вопле Зои.

– Домовина? Там гроб?