Бритый, горбоносый и их третий приятель были тут же. Княжич мгновенно оценил ситуацию: без помощи магии он вряд ли их одолеет. «Ратоборцы» не только вёдра с водой и мешки с цементом носили; руки у них накачанные, кулаки тоже будь здоров, быка свалят. Беспокойство… нет, это слово для Шереметева было сейчас неуместно — настороженность вызывал странный тип среднего роста, но с плотно сбитыми мышцами, то ли азиат, то ли кавказец. Черты лица плохо просматривались в сумерках. Именно он не вписывался в компанию своей внешность и поведением, держась на полшага от своих дружков, и тщательно присматривался к Велимиру. Версия о казанских князьях стала угрожающе выпячиваться из всей этой бутафорной сцены. А они должны быть недовольны, что Милославские, с подачи князя Шереметева, затеяли непонятную возню на Волге, чуть не обрушив движение водного транспорта.

Хочешь не хочешь, а поневоле ощутишь, как цепкие коготки возбуждения от витающей в воздухе опасности впиваются в позвоночник.

Двухметровый верзила с короткой стрижкой с любопытством посмотрел на Велимира, потом перевел взгляд на молча курящего Руслана и ощерился в улыбке:

— Ты про этих говорил, что ли, Гера?

— Про них, — вертя на пальце цепочку с ключами, подтвердил горбоносый. — Смотри, какие гуси важные. Одного я знаю, он из наших дворянчиков, а вот этого впервые вижу.

— Из княжичей? — спросил верзила у Велимира, сумев в наступивших сумерках разглядеть на пальце массивный перстень.

— Шереметев, — спокойно ответил тот. — Знакомая фамилия?

— Наслышан. А чего у нас вынюхиваешь, гусь столичный?

— Ты ничего не попутал, дубина? — ласково спросил Велимир, нисколько не боясь предстоящей драки. Главное, не упустить из виду азиата. — Или совсем страх потеряли в провинции? Подожди, освоюсь здесь, разговор иной будет.

Он внимательно отслеживал не только реакцию «ратоборцев», но и смотрел на их руки. Может, в самом деле эти ребята дурью маются, в уличных драках оттачивают мастерство рукопашного боя. Ни кастетов, ни ножей не видно… А в карманах? Шарахнуть по ним «водяным молотом» повязать и в околоток отправить. Одним «ата-та» за нападение на высокородного дворянина, да ещё из весьма известного Рода, не обойдутся. Если всё же провокация, то становится понятным отвязность и наглость местных парней. Дескать, выручат наниматели. Иначе не понять мотив поведения «ратоборцев».

Велимир вспомнил из курса истории, изученного в гимназии (надо же, какие полезные мысли лезут в голову в критический момент!), что до начала девятнадцатого века Симбирск входил в состав Казанской губернии, но после земельных и административных реформ, коснувшихся всего Среднего Поволжья, город стал столицей новообразованной губернии. Императору пришлось считаться с недовольством дворянства, имевшего здесь весьма сильные позиции. Мало кому хотелось жить под казанскими кланами, даже между собой никак не ладившими, а что говорить о других. Отец недаром предупреждал, что влияние Кудашевых и Урусовых до сих пор здесь сильны. Не хотят они выпускать изо рта такой лакомый кусок.

Ну, ладно. Даже если так, уступать местной шпане зазорно.

— Да вы без своей магии шагу ступить не можете, — демонстративно сплюнул на землю Гера. — Будь иначе, давно бы вам шею свернули.

— Ты говори, да не заговаривайся, — Руслан щелчком послал окурок в полёт над головой бритого, и тот от неожиданности присел, вызвав смех приятелей. — За такие слова не только язык режут. Валите отсюда, пока мы добрые.

Молодой Шереметев не стал играть в благородного рыцаря. Он бы мог уговорить Руслана уйти (дескать, ты здесь не при делах), но в предстоящей стычке каждый союзник даёт шанс если и не на победу, то на достойное сопротивление. Захаров не ушел, и это обстоятельство ещё больше укрепило к нему уважение Велимира.

На какое-то мгновение неопределенность зависла в воздухе. «Ратоборцы» колебались, просчитывая варианты, насколько опасно влезать в драку с представителем княжеского рода, а Велимир с усмешкой ждал, кто из них первый даст сигнал к драке. Не могут они уйти без доказательства своего превосходства. Репутация — штука очень серьёзная, её оценивают по поступкам.

— Хорош лясы точить, — решился верзила. — Чужаки должны знать своё место…

Велимир, словно получивший сигнал к действию, тут же скользнул вперед и впечатал кулак в нос двухметрового крепыша. Всего лишь немного магии, усилившей руку — и никаких визуальных эффектов Водной Стихии. Иначе такого громилу не одолеть. Весу в нем не меньше ста килограмм. Княжич перед ним как лягушка под лапой медведя. Раздавит и не заметит. Потому и ударил Шереметев на опережение.

Верзила покачнулся, удивлённо взглянул на лягушку, посмевшую прыгнуть на хозяина леса, и попятившись, рухнул на землю пятой точкой. Не тратя на него время, Велимир развернулся в сторону горбоносого, которого с самого начала хотел наказать за хамство, но тот оказался весьма резвым и ушел с линии атаки. И вдруг всё вокруг взорвалось короткой, но яростной схваткой. Руслан сцепился с бритым и худощавым, но резким и подвижным парнем, у которого то и дело во рту проблёскивала золотая коронка. Дрался Захаров неумело, зато размашисто и зло. Он сразу завалил бритого на землю, но пропустил пару хлестких ударов в корпус и голову от фиксатого. Последний из них был очень чувствительным, но союзник удержался на ногах.

Велимиру тоже прилетело. На губах что-то захлюпало, из глаз посыпались искры, а Гера-горбоносый с оскалом продолжал наседать, поняв, что боярич не такой и страшный, как оказалось. Он молотил не переставая, старясь прижать княжича к стене, чтобы размазать его по ней окончательно. В какой-то момент Велимир вспомнил, как действует Назаров в таких случаях. Скрут получился не ахти, но дал возможность выйти на ударную позицию. Чуть Силы в кулак — на!

Гера улетел под ноги единственному не принявшему участие в стычке человеку. Тот неожиданно зло гаркнул:

— Житэр![1]

И всё мгновенно прекратилось. Незнакомец снова скользнул взглядом по Велимиру и неожиданно кивнул ему, после чего вместе со своими «ратоборцами» исчез за углом здания. Слышался только топот ног по ступенькам и ругань.

Руслан облизал сбитые в кровь костяшки пальцев, достал пачку, покопался в ней, выбросив несколько поломанных сигарет, и найдя целую, закурил, привалившись к стене.

— Дурак ты, княжич, — сказал он подрагивающим голосом. — Ей-богу, дурак.

— Почему? — Велимир сел на корточки рядом с ним.

— Ты же одарённый, мог раскидать этих болванов за одну секунду своей Стихией. Вместо этого ввязался в ненужную драку. Вон, губу тебе рассекли. Рубашку замараешь.

Княжич сплюнул