Архипов сделал еще один шаг, схватил сутенера за шкирку и толкнул. Лицо его было бешеным.

— Ты не понял?

Дмитрий Ильич быстро оглянулся. Никого.

— Что-с, господин хороший, — сказал он, сузив глаза. — Себе девчонку захотел? Так я дам адресок, приходи. Три рублика за час.

Его рука скользнула в карман, где лежала опасная бритва.

И вдруг сверху раздался голос:

— Ваше благородие, подсобить? Сейчас спущусь.

Сутенер быстро взглянул наверх и вынул руку из кармана. С каланчи свешивалась темная фигурка пожарного, который нес дежурство.

Сплюнув, Дмитрий Ильич повернулся спиной и отошел.

Архипов наклонился над девушкой.

— Маша, — сказал он, — вставайте скорее. Пойдем внутрь. Вы простудитесь так.

— Права не имеешь, девчонку отбирать! — крикнул издалека сутенер. — Думаешь, нет на тебя управы? Погоди у меня!

— А ну, пошел отсюдова! — раздалось сверху. — А то щас кирпич брошу!

Дмитрий Ильич опасливо посмотрел вверх и отбежал еще дальше. Он видел, как Архипов уводит девушку внутрь, как закрывается за ними дверь. Другой на месте Дмитрия Ильича решил бы, что дело проиграно и что не остается ничего, как только идти восвояси. Но не таков был усатый сутенер. Он не собирался упускать свой финансовый интерес, каковым считал Машу. Он уже сейчас прикидывал, к кому из сильных мира сего обратиться за помощью — за десять лет торговли живым товаром он познакомился со многими московскими чиновниками, умел им угодить и подсказать, где можно попробовать новенькую и свеженькую девочку.

Вдруг он заметил человека в зеленой полицейской шинели, который быстро шел в сторону части. Когда тот оказался под фонарем, Дмитрий Ильич узнал квартального надзирателя Михеева. Ринувшись наперерез, сутенер оказался на пути квартального.

— Добрый вечер… — Он не помнил имени-отчества Михеева, поэтому продолжил так: — Добрый вечер, уважаемый. Как хорошо, что я вас встретил.

Михеев мельком взглянул на сутенера — было непонятно, узнал он его или нет. Не сбавляя шаг, он раздраженно махнул рукой, мол, проходи, не задерживай, и вытер ею вспотевшее лицо.

— Вы помните меня? — спросил Дмитрий Ильич, приноравливаясь к шагу квартального. — Мы познакомились где-то с месяц назад. Помните Марину? Такая темненькая, на Миуссах. Я вам тогда услужил. А от Мариночки вам привет. Скучает.

Михеев чуть не сбился с шага, сердито посмотрел на Дмитрия Ильича.

— Сейчас не могу, — сказал он. — Завтра приходи.

— Войдите в мое положение, — возразил сутенер. — Завтра никак не возможно.

— Да что у тебя случилось-то? — сердито спросил Михеев, чуть замедляя шаг и оглядываясь, не смотрит ли кто.

— Обворовали меня.

— Так приходи завтра и жалобу подай.

Дмитрий Ильич подобострастно хихикнул.

— Уж насмешили! Жалобу!

— Что у тебя украли? — спросил Михеев.

— Девчонку. Совсем молоденькую, — он указал на двери части. — Только что молодой человек к себе увел. Она из борделя сбежала. Только-только желтый билет получила и — сюда. Верно, любовники они.

Михеев зло сплюнул.

— Ну что ты лезешь, а? Сказано же тебе, приходи завтра.

Квартальный ускорил шаг. Дмитрий Ильич решил не приближаться к каланче и отстал. Он и не надеялся на помощь Михеева, обратившись к нему скорее под влиянием обиды. Но получив отказ, сутенер озлобился еще сильней и решил это дело так не оставлять. Он прислонился к стволу липы и вынул из кармана портсигар.

Архипов провел Машу в дальнюю комнату, где хранились старые дела, — она выходила окном во двор части, усадил в кресло, в котором иногда спали дежурные, а сам сел напротив на стул.

— Где вы пропадали? — спросил он горячо. — Что это за человек?

Маша едва понимала, о чем он говорит.

— Человек? — переспросила она. — Какой человек?

— Тот, который вас схватил.

Маша с испугом посмотрела на Архипова.

— Он здесь?

— Нет, я не пустил его. Кто это? Ваш знакомый?

Маша опустила глаза.

— Нет… Я не знаю, кто он… Просто пристал.

— Хотите есть? — спросил Архипов. — Тут ничего особого нет, но у меня пара сухарей и, кажется, кусок колбасы, правда, она не очень свежая.

Маша обмякла в кресле.

— Нет… Я не голодна.

На самом деле у нее давно маковой росинки во рту не было, но чудовищная усталость вытеснила все желания.

— Что с вами случилось? Я искал вас всюду! — горячо сказал Архипов и вдруг смутился. — Вы же свидетель…

Так значит, он искал ее! А про свидетеля сказал просто так, подумала Маша, не замечая, как улыбается.

— Спасибо, — сказала она, закрывая глаза. Сидеть в этом глубоком кресле было так удобно! Комната была жарко натоплена, и даже казенный мужской дух не смущал Машу. Хотелось спать.

Архипов встал, подошел к старому рассохшемуся шкафу и достал с верхней полки шерстяной плед со свалявшейся бахромой. Он вернулся к Маше и осторожно укрыл ее. Девушка едва кивнула и снова улыбнулась, засыпая. Архипов снова сел, не отрывая глаз от ее лица, потом вздрогнул и встал — ему казалось неудобным подсматривать, как Маша засыпает. Его движение разбудило ее. Она вздрогнула и схватила его за руку.

— Куда вы?

Архипов застыл, ощущая на своем запястье ее тонкие прохладные пальцы.

— Спите, я посижу рядом, в другой комнате.

— Зачем?

— Я на дежурстве, — виновато сказал он.

— Слышите! — вдруг вскрикнула Маша.

В коридоре послышались шаги, и чей-то голос позвал Архипова.

Захар Борисович досадливо поморщился.

— Оставайтесь здесь, никуда не выходите, — сказал он. — Я посмотрю, кто там меня ищет.

Он открыл дверь и наткнулся на квартального пристава Михеева.

— А, — сказал тот, — вот вы где.

— Что случилось? — спросил Архипов.

— Убийство.

— Где?

— Трегубова убили, — ответил Михеев, вытирая мятым серым платком вспотевшее лицо.

Архипов, все еще под впечатлением от встречи с Машей, никак не мог сообразить, о ком идет речь.

— Какого Трегубова?

— Ну, Трегубова! — раздраженно ответил квартальный. — Коллекционера! Который племянницу свою прогнал!

— Как! — раздался за спиной Архипова вскрик.

Он обернулся — Маша стояла совсем близко, с широко раскрытыми глазами. Нижняя губа ее дрожала.