— А ты совсем не изменился. Правда.

Валентин пожал плечами.

— А ты повзрослел и стал намного серьезнее, — сказал он. Эжен смущенно улыбнулся.

— Помнишь, как у нас всегда было? Я чувствовал младшим себя, а не тебя. Ты всегда был такой строгий и важный, даже когда еще ходить не умел.

Валентин кивнул.

— Помню, конечно. Ну так что, новый этап отбора?

Эжен сразу же сделался подчеркнуто строгим. Валентину понравилась та серьезность, с которой он подходил к отбору невест. Не игра, не шалость, не забава — действительно важный выбор девушки, которая станет его женой и матерью его детей.

— Он традиционно называется «Принцесса на горошине», — продолжал Валентин. — В ларце Кристиана как раз и были эти горошины. Они окружены защитными магическими заклинаниями, и их положат под матрасы участниц. Задача девушек — почувствовать их.

Эжен улыбнулся, и его лицо тотчас же снова обрело строгость.

— Это сложно, почувствовать горошину, — заметил он. — Они ведь маленькие. Слушай, но какой смысл в подобном задании? Убедиться в том, что у девушек такие нежные тела и мягкая кожа?

— Нет, — ответил Валентин. — Ты же знаешь, что королева Саалии — всегда волшебница, сила которой поддерживает и владыческую семью, и народ. А горошина проверят, насколько велика эта сила. Сможет ли претендентка почувствовать то, что способно ее уничтожить?

Эжен нахмурился.

— Уничтожить? — оторопело переспросил он. — Что же это за горошина такая?

— Бомба, — невозмутимо произнес Валентин.

Эжен побледнел. Валентин подумал, что видел его таким всего один раз — в день лесной охоты, когда он выбежал со слугами к месту трагедии и все увидел, и замер так, словно налетел на незримую преграду. Он поднялся, нервно заходил по кабинету.

— Нет, это невозможно! — воскликнул Эжен. — Положить девушек на бомбы! Нет, я не буду в этом участвовать, Валентин. Это… — он остановился, замер, не в силах подобрать слова, и в конце концов глухо произнес: — Это какая-то животная жестокость.

Чего-то в этом роде Валентин и ожидал — и обрадовался, что за эти годы брат не нахватался светского цинизма, который говорит «Надо — значит, надо» и не рассуждает о том, насколько цель оправдывает средства. Традиция велит класть бомбы под перины девушек — значит, положим эти бомбы, а не почувствуют, так сами виноваты.

— Они почувствуют, — твердо сказал Валентин. — А если нет, то бомба всего лишь хлопнет и наполнит комнату вонью. Вот и все, никто никого не покалечит и не убьет. Просто испугает, даже меньше, чем мышь. Но морок, который она наведет на девушек, будет настоящим. Они действительно должны ощутить угрозу жизни.

«Не буду же я класть свою любимую женщину на настоящую бомбу», — подумал он, понимая, что никогда не скажет этого вслух.

Эжен вздохнул с видимым облегчением.

— То есть, это просто магическая хлопушка? — уточнил он. — Напугает, но не ранит? Поклянись, что никто не пострадает!

— Клянусь, — ответил Валентин. — Волшебниц тут собирают не для того, чтобы убивать.

Эжен провел ладонями по лицу и признался:

— Ну и напугал же ты меня!

Валентин улыбнулся, и брат улыбнулся в ответ.

— Вот и хорошо, — привычное движение ладонью собрало на лице новую маску, светло-серую. — Пойдем проверим, как идет подготовка.

***

— Я ничего не поняла, — призналась Вильма, третьекурсница. Уроженка черного Заюжья, бывшая рабыня, она была такого роста, что на всех смотрела свысока — но сейчас Дайна готова была поклясться, что Вильма стала меньше от растерянности. — То есть, мы просто идем и ложимся спать? Так?

Клера только руками развела.

— Получается, что так.

После собрания в малом зале девушки пошли было в столовую выпить чаю, но так и не дошли — остановились в одном из бесчисленных закутков замка. Короткая встреча с принцем Эженом, который сообщил, что на новом этапе отбора девушки просто лягут спать в свои постели, озадачила всех. Сев на подоконник наглухо заделанного окна рядом с Карин, Дайна предположила:

— Мне кажется, он недаром уточнил про сон в своих постелях. Может быть, там подложили какую-то дрянь?

Вильма испуганно посмотрела на Дайну. Точечная татуировка на ее висках и скулах налилась золотым свечением.

— Слушайте, а ведь и верно! — воскликнула она. — Пока мы были на уроках, нам могли подложить все, что угодно.

— Пойдем тогда поищем, — предложила Клера. — Потом встретимся в саду.

Придя в свою комнату, Дайна переворошила всю постель: вынула одеяло из пододеяльника, покопалась в перьевых недрах подушки, заглянула под перину и даже посмотрела под кровать, но не нашла ничего, даже пыли. Когда Дайна спустилась в сад, то Вильма уже сидела на траве, подставив лицо заходящему солнцу — высокая, тоненькая, похожая на древнюю богиню своих жарких краев.

— Ничего, — сказала Дайна, сев с ней рядом. Вильма вздохнула и ответила:

— И у меня ничего.

Через четверть часа пришли Клера и Карин — судя по одинаковому выражению лиц, они тоже ничего не нашли.

— Пусто? — на всякий случай спросила Дайна. Карин опустилась на траву и сказала:

— Пусто. Ничего нет, просто кровать.

Пришла Иви, рыжая толстушка с длинными косами и такой пышной грудью, что Дайна невольно задавалась вопросом, как она носит на себе такое объемное сокровище. Должно быть, в родных краях холодных северных вод, меховых курток, серебристой сельди и брутальных мужчин с рыжими бородами она была завидной невестой.

— Ничего, девушки, — ответила она. — Я и подушку выпотрошила, и на перине попрыгала. Как есть ничего.

Клера усмехнулась.

— Пол-то не проломила? — поинтересовалась она.

Иви лишь махнула рукой:

— Ой, завидуй молча, плоскодонка.

Дайна испугалась, что сейчас начнется скандал — судя по тому, как Клера вела себя в компании припевал Базиля, она не спустила бы оскорбления. Однако она ничего не сказала; Дайна подумала, что второкурсница изменилась после того, как прошла на отбор невест, стала какой-то замкнутой и задумчивой.

Потом появилась стайка третьекурсниц — Шин Ю с набеленным личиком по моде Дальнего Восхода, Марьен и Хэстера с Гнилых Болотищ, которые носили пугающие амулеты из перьев и косточек и разноцветные тюрбаны-башни, и Летиция, соотечественница Аделарда, такая же завитая и напудренная, как он. Никто из них не нашел в спальнях ничего подозрительного. Последней пришла Донна со второго курса — коротко сообщив о безрезультатных поисках, она сказала:

— Если я правильно понимаю, то каждый этап отбора должен что-то показать в участницах. И отсеять тех, в ком нет этого чего-то. Верно?