Филлаха добывали не только свинец и железо, но даже серебро и золото. Туда отец тоже брал Теофраста с собой. Мальчик наблюдал за тем, как добывают и перерабатывают руду, а отец рассказывал и показывал ему, как выделяют вещества из растений, камней и металлов. При нагревании, плавлении или перегонке цвет и форма веществ изменялись. Это вызывало у мальчика восторг. «Химичить» стало его любимым занятием.

Подростком Теофраст работал в качестве ученика в лабораториях на шахтах Каринтии. Начальное и среднее образование он получил в школе при монастыре Святого Павла в Лавантале. В школе того, кто вел себя хуже всех, объявляли на следующий день «ослом». Он должен был весь день носить на шее фигурку осла и терпеть от всех позор и поношение. Как и во многих других школах, там был старый добрый обычай – вместе отправляться в лес и готовить запас розог. Но Теофрасту нравилось учиться, «ослом» он ни разу не побывал, и розог ему почти не доставалось.

В монастыре он помогал монахам-бенедиктинцам ухаживать за больными и приобрел первые медицинские навыки. Его научили читать наизусть по-латыни и поручали в скриптории переписывать книги. Теофраст был счастлив, когда ему в руки попадали старинные рукописи о лекарственных травах или труды алхимиков с загадочными картинками.

Его восхищали легенды о всемогуществе великих алхимиков. Например, о том, как Альберт Великий пригласил короля и его свиту на банкет на открытом воздухе в самый разгар зимы. Гости были поражены: земля была покрыта снегом и на улице было холодно. Но Альберт произнес загадочные слова, и в сад сразу пришло лето – он наполнился цветами и поющими птицами. А когда гости стали расходиться, на землю лег снег и все стало, как прежде. У Теофраста оказалась блестящая память. В зрелые годы он мог наизусть приводить длинные цитаты из Гиппократа, Галена, Вергилия и других древних авторов. Доктор хорошо знал литературу и богословие, в то время важнейшую из наук.

Циркачи, соседи Теофраста по кибитке, в дороге отвлекали Теофраста от его бумаг разговорами. Как-то раз беседа приняла неожиданный оборот. Клоун Вернер спросил его:

– Почему ты не живешь вместе с отцом в Филлахе? Ты же мог бы работать с ним вместе? Ты что-то имеешь против него?

– Нет, я очень люблю отца. Он был моим первым и лучшим учителем. Он мне это предлагал, но там нет работы для меня. Я привык странствовать.

– А доволен ли ты своим детством?

– Да, оно было спокойным и счастливым. Хотя я не знал материнской любви.

– А есть ли у тебя братья и сестры?

– Нет никого.

– Теофраст, я старше тебя и видел всякое. У многих с детства не было перед глазами примера полной и благополучной семьи. Им приходится в жизни труднее. Впрочем, ты молодец, стал доктором. К тебе это не относится. Прости, я не хотел тебя обидеть, – добавил Вернер.

– Ну что ты, я не обижаюсь! – успокоил его Теофраст, но задумался. В самом деле, он не имел ни постоянных друзей, ни своей семьи, и ему было нелегко вписываться в окружающую жизнь. Простым оказался только выбор специальности.

* * *

Известный врач Иоахим фон Ватт, который некоторое время работал в Филлахе и знал отца Теофраста, посоветовал ему направить 16-летнего сына в Венский университет для изучения семи «свободных искусств» – грамматики, риторики, логики, алгебры, геометрии, музыки и астрономии. Доктор Ватт с 1512 года был профессором, а в 1516–1517 годах ректором университета в Вене. Там Теофраст стал бакалавром, а после этого, по его словам, «пытаясь докопаться до основ медицины», побывал на медицинских факультетах разных университетов – не только немецких, но и французских и итальянских. В последних уже появились признаки нового, свободного образа мыслей.

В университете Феррары Теофраст завершил обучение. Оно стоило дорого, отец помогал, но денег не хватало. Приходилось давать уроки, а во время каникул работать в лаборатории на рудниках в Каринтии и Тироле.

Несмотря на различия, во всех университетах было много общего. Многие студенты странствовали, некоторые учились 10–12 лет. Седовласый бородатый студент мог сидеть на одной скамье с 16-летним юнцом. Новичка бывалые студенты встречали обрядом «сбивания рогов». Ему привязывали к голове самодельные рога, а потом их обламывали. Это сопровождалось отбиранием денег, оплеухами и прочими издевательствами. Чувство юмора и крепкие кулаки помогали новичку стать своим.

Студенты университетов освобождались от воинской повинности, податей и налогов и могли путешествовать без дорожных и таможенных пошлин. Это привлекало в университеты и таких людей, которым вовсе не было дела до учебы. В кабаках проходило свободное время студентов: тут он пили, ели, спали и грызли гранит науки. Им нравились диспуты, но еще большее удовольствие доставляли пьянки, драки и встречи, по cвидетельствам очевидцев, «в очень дурных местах с уличными девками». В Париже они так дебоширили и грабили по ночам прохожих, что горожане как-то раз за один день убили и выкинули в реку 320 студентов. Теофрасту, несмотря ни на что, студенты нравились: они ценили разум и были самыми свободными людьми из тех, кого он встречал.

Феррарский двор отличался сказочным великолепием, и правители города поощряли литературу и искусство. Вначале Теофраст воспринимал мудрость профессоров как Евангелие. Он гордился благородной профессией врача, и в медицине все казалось ему простым и очевидным. Но и здесь, в Ферраре, преподавание, большей частью, тащилось по следам предписаний Гиппократа и Галена. Постепенно у Теофраста накопилось разочарование.

«Все природные явления – сочетания четырех основных стихий: огня, воздуха, воды и земли», – читает лектор, а студенты хором повторяют его слова: «Огня, воздуха, воды и земли». «По Гиппократу, в организме – тоже четыре основные жидкости (гуморы): кровь, слизь, светлая желчь, черная желчь, – продолжает лектор. – Каждой жидкости соответствует свое качество: крови – теплота, флегме – холод, светлой желчи – сухость, а черной желчи – сырость. Болезни происходят от нарушения равновесия между четырьмя главными соками организма. Для исцеления надо восстановить равновесие между ними».

«Часто врачи считают, что для этого необходимо удалить „испорченный сок“. Вот почему все болезни лечат бесконечными кровопусканиями! Для „чистки организма“ вовсю применяют и слабительные. Многие врачи ничего другого не умеют. Какая нелепость!» – мысленно возражает лектору Теофраст.

Древние классики считали четверку магическим числом: четыре cтихии, четыре сока и четыре качества. Учение о четырех соках создал Гиппократ, а Гален во II веке нашей эры его усовершенствовал. Болезни тоже делятся на горячие или холодные, сухие или влажные. Лечить их надо противоположным. Каждому возрасту и времени года соответствуют свои два качества. Например старости – холодность