– Это одна из моих плохих привычек.

– И у тебя таких много. – Александрия откинулась на спинкукожанного кресла, только теперь осознавая, насколько еще слаба. Было так хорошоприсесть, даже после небольшой прогулки. Джошуа немедленно устроился на ееколенях, нуждаясь в ней так же, как и она в нем.

– Ты очень бледная, Алекс, – сказал Джошуа со своей детскойнепосредственностью. – Ты уверена, что все хорошо?

– Все будет отлично, мой родной. Через некоторое время. Кактебе твоя комната здесь? – Она снова осмотрела его на наличие укусов.

– Она большая, правда, большая. Только мне не нравится спатьбез тебя. Это очень непривычно. Мэри и Стефан позволяют мне спать внизу с ними.– Он крепко обнял ее за раненную шею, не заметив, как она поморщилась.

Золотые глаза Эйдана сузились, остановившись на ранах. Собманной легкостью он достиг их и потянул ребенка за руку к себе.

– Нам придется быть осторожнее и дать время Александрии. Тыне забыл, что я говорил? Ей нужна нежная забота. Это относится и ко мне, и ктебе. Даже когда она против, например, как сейчас.

– Со мной все хорошо, – обиженно возразила Александрия. –Если ты хочешь посидеть у меня на коленях, то, конечно, оставайся. – Никто,кроме нее, раньше не говорил Джошуа, что тот должен делать.

Джошуа покачал головой, и белокурые локоны упали ему на лоб.Это всегда заставляло ее сердце останавливаться.

– Я уже взрослый, Алекс, не маленький. Я хочу заботиться отебе. Это моя обязанность.

Она подняла свои брови.

– А я думала, что это моя обязанность.

– Эйдан говорит, ты только думаешь, что все контролируешь.Но нам придется позволить тебе это, потому что женщины любят думать, будто уних все под контролем. Обязанность же мужчин защищать их.

Ее голубые глаза встретились с золотыми над белокурымилоконами.

– Он все это тебе наговорил? Не бери в голову, Джошуа. Здесьрешаю я, а не Эйдан.

Джошуа заговорчиски посмотрел на Эйдана. Эйдан заметил суверенностью:

– Я же тебе говорил. – Оба посмотрели на нее такимиабсолютно невинными взглядами, что у нее неожиданно оборвалось сердце.

Джошуа присел поближе к Александрии и стал игратьсяверевочками, спускающимися с ее плеча. Она могла слышать каждый удар егосердца, бег его крови и прилив сил в его молодом теле. Вдруг оназаинтересовалась его пульсом на шее. Каждый удар, каждый… В ужасе онаотодвинула его подальше и вскочила на ноги, спеша к выходу. Ей практическипришлось бежать от Джошуа, так далеко и быстро, как только она могла. Она сталамонстром!

Эйдан двигался быстро, поэтому она даже не заметила егопоявления. И все же он был там, обнимая ее, удерживая.

– Ничего страшного, cara. Это только твои обострившиесяспособности. – Его голос был еле слышен, и все же она ясно различала слова. –Не тревожься.

– Я не могу рисковать, оставаясь возле него. А что если тыошибся? А что если во мне до сих пор кровь вампира? Я не переживу, если причинювред Джошу. Я не могу быть с ним.

Ее голос звучал низко, приглушенный его грудью. Почти шепот,разрывающий сердце Эйдана. Он потянул ее за одежду, завлекая к себе в объятья,и ее тело инстинктивно расслабилось. Алекс не доверяла ему, не признавала его,но ее тело уже сделало это.

– Ты не смогла бы навредить ребенку, Александрия, никогда. Язнаю, что ты чувствуешь голод и очень слаба. Твое тело прошло через серьезныеиспытания, разум перенес травму, но ничто не смогло бы заставить тебя навредитьДжошуа. Я в этом абсолютно уверен. – Его голос успокаивал, словно черный бархатпроникал в ее сознание бальзамом.

Алекс позволила ему держать себя, успокаивая. Она положилаголову ему на грудь, чувствуя биение его сердца. Оно билось в том же ритме, чтои у нее. Он был спокоен, добр, его голос, никогда не повышаясь, всегда былспокойным и уверенным. Твердая скала, на которую можно опереться. По еесобственной воле сердце успокаивалось, стараясь соответствовать живому примеру.

Эйдан гладил Александрию по волосам, массируя затылок иупиваясь ее запахом.

– Теперь лучше?

Она кивнула и отступила от него, одновременно к нимприблизилась пожилая пара. Александрия узнала женщину, которая составляла сподноса два хрустальных бокала и три фарфоровые английские чашки. Мужчинапозади нее нес поднос с бутылкой красного вина и кувшин с еще чем-то.

Мэри послала Александрии нерешительную улыбку.

– Просто замечательно видеть Вас здесь. Как Вы себячувствуете?

Рука Эйдана на шее Александрии ощутимо напряглась. Его палецпоглаживал ее пульс раз, другой, стремясь успокоить и напомнить, что все подконтролем.

Александрия вздернула подбородок.

– У меня все отлично, Мэри, спасибо. Это было такблагородно, попытаться помочь мне, пока Эйдана не было. – Ее голос звучалсладко и вежливо, желая обнаружить хотя бы намек на разложение в этих людях.Она не желала им нравиться и быть принятой в их круг. У нее не было намеренийзапутываться в шелковистой паутине ловушки фантазий этого дома, этого красивогоместа.

Пожилая пара казалась доброй и представительной. Они слюбовью заглядывали в глаза друг друга, не выпуская из виду Эйдана и показываябольшую привязанность к Джошуа, ее Джошуа. Она никогда не хотела встречать ниодного из них.

Подносы были размещены на кофейном столике, и Эйдан взял сленивой грацией бутылку вина. Мэри наливала горячее какао из серебряногокувшина в три кружки.

– Джошуа нравится пить горячий шоколад, перед тем как онложится спать, да дорогой?

Мальчик нетерпеливо схватил чашку и озорно улыбнулся Мэри.

– Не только тебе, но и Стефану тоже.

Живот Александрии протестующе заурчал при виде и запахешоколада. Эйдан вручил ей бокал, наполненный цветной жидкостью. Даже после тогокак она покачала головой, он все равно подталкивал его в направлении ее губ,.Золотые глаза пристально смотрели на нее.

– Выпей это, cara.

Она чувствовала, будто проваливается в бездонную глубину егоглаз, которые гипнотизировали, гипнотизировали ее. Она чувствовала его в своемсознании: странное теневое давление его воли.

Ты будешь пить это, Александрия.

Она моргнула, затем увидела пустой бокал в своей руке, ееглаза возвратились к Эйдану. Он улыбнулся, продемонстрировав свои белоснежныезубы, поднял свой бокал в маленьком приветствии и выпил содержимое. В полномочаровании, она наблюдала, как двигается его горло. Она едва смогла оторватьвзгляд от него. Все в нем было таким чувственным.

Александрия испытала сладость, интересный привкус, которыйказался таким знакомым во рту, на ее языке. Эйдан наблюдал за ней немигающимпристальным взглядом. Алекс отвернулась от него, глотая слезы, испуганнаяссорой с ним, если она сделает что-то не так перед пожилой парой. Оназапуталась, устала и испугалась. Она подняла свою трясущуюся руку, чтобыоткинуть волосы.