– Что бы люди ни говорили, ваше высочество, – я забрала с земли свой молоточек, – я верю лишь одному: восемь невест бесследно исчезли или погибли.

– Так исчезли или погибли?

– Мисс Натэль – помните ее? – я встретилась взглядами с принцем. – Дочь…

– Графа Шарск, – закончил он, а в его глазах опять растекся туман. – Я помню всех, леди Цессара.

У меня по спине пробежал холодок, но виду, будто я испугалась, не подала и продолжила:

– Я терпеть не могла Натэль. Заносчивая девица со смазливым личиком и вздорным характером. Она была вашей третьей невестой. И так еще этому обрадовалась, мол, сама судьба сгубила предыдущих претенденток, чтобы она могла стать сначала принцессой, а потом королевой, – я горько усмехнулась. – И где она сейчас?

Принц собирался ответить, но я его опередила:

– Ее сгубила красная чума – так вы сказали семье Шарск. А чтобы зараза не перекинулась на остальных членов семьи и других жителей, вы не позволили родным попрощаться с девушкой. И семья Шарск оплакивала свою погибшую дочь у стен вашего замка. Несомненно, защитить народ от красной чумы – дело благородное, но вот в чем проблема…

Я на миг замолчала, а принц тягучим голосом поинтересовался:

– И в чем, леди Цессара?

– Что такое красная чума для вашего лекаря? Его снадобья спасли в прошлом году тысячи жизней, и вдруг в замке под его надзором гибнет не абы кто, а невеста будущего короля.

– Не все болезни можно излечить.

– Зато болезнью можно оправдать почти любую смерть.

Принц опустил взгляд на молоток и покрутил его в руке:

– Люди не знают покоя даже в мире, где нет голода, войны и разрушающей стихии. Такова человеческая натура – искать беду. И вы заметили, леди Цессара, как оживляется публика, когда находит эту самую беду?

Я промолчала. Интересно, к чему Рензел ведет?

– Дай им один повод – они пустят слухи. Дай другой – они сожгут город. Третий – начнут убивать. Люди – самая страшная стихия, и ее последствия зависят лишь от того, что мы им «скормим».

– Интересное оправдание, ваше высочество, но не тогда, когда восемь женщин бесследно исчезли.

Рензел вскинул темную бровь и неожиданно поинтересовался:

– Вы уверены, что их было восемь?

Я посмотрела на него исподлобья:

– Хотите сказать, что невест больше? Или вы уже меня посчитали?

– Что вы, леди Цессара. Ваша жизнь и здоровье для меня очень важны. Поэтому я делаю все, чтобы вас уберечь, но вы отказываетесь слушаться.

– «Подчиняться» вы хотели сказать?

– Отнюдь, – улыбнулся принц. – Я сказал именно то, что хотел.

– Чтобы я вас слушалась, – одарила я принца хмурым взглядом. – Я должна вам верить.

– Но вы не верите, потому что я жених самой смерти? Да, леди Цессара?

Я усмехнулась. Интересно, это он мне припомнил вчерашнее или прозвище уже давно дошло до королевских ушей?

– Вы постоянно говорите о защите, и, наверное, я глупо выгляжу в ваших глазах, когда отказываюсь ее принимать.

– Вы не глупы, – возразил Рензел, чем немного удивил. – В этом я уверен, но понять вас я тоже не могу.

– В таком случае я постараюсь вам объяснить, – я еще раз посмотрела на черный мячик Рензела и произнесла: – «Рокировка», ваше высочество.

Принц повел плечом, давая мне понять, что ему нечего возразить. А я подобрала свой мячик, положила его рядом с шариком Рензела и придавила ногой.

– Знаете ли вы… – заметила я, метясь молоточком для крокетного удара из-под ноги. – Почему вас прозвали женихом смерти?

И сразу опередила с ответом:

– Нет, дело не просто в гибели или исчезновении восьмерых невест.

Я затаила дыхание. Замахнулась и ударила обратной стороной молоточка по своему мячу, который со звоном выбил шар Рензела, и тот улетел прямо на черный колышек. Принц удивительно спокойно проследил за тем, как я лишила его всех шансов на выигрыш. Теперь ему предстояло начать игру с самого начала, а мне осталось пройти трое воротец.

– Дело в том, ваше высочество, что слухи не рождаются на пустом месте, – я облокотилась о древко молоточка и заглянула в поддернутые мглой глаза принца. – Есть люди, которые считают, будто вы нездоровы душой и губите невест, а чтобы никто не узнал правды – прячете тела от родственников.

Рензел заиграл желваками, но голос его прозвучал на удивление спокойно:

– И вы верите этим слухам, леди Цессара?

– Я не знаю кому и чему верить, ваше высочество. Мне довелось многое услышать и не только за стенами замка, а еще многое увидеть, – я проследила взглядом за бледно-голубым язычком пламени, что промелькнул на правой руке принца и мгновенно погас. – Поэтому я просто делаю свои выводы.

За отличный крокетный удар мне полагалось два хода, и я легко их выполнила, когда перестала пытать пристальным взглядом принца. Даже слишком легко. Будучи спокойной, у меня никогда не была рука столь твердой, а тут… Когда сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди, вдруг появилась поразительная уверенность. За два хода я миновала крайние воротца и остановилась напротив последних.

– Не вижу смысла продолжать игру, – сдержанно произнес принц. – Этот раунд ваш, леди Цессара. Говорите второе желание.

– Что ж, ваше высочество. Умение признать поражение – тоже победа. Над собой, – я выпрямилась и с улыбкой на него посмотрела. – И хочу с вами согласиться: мое здоровье и моя жизнь очень важны не только вам.

Черная бровь принца дрогнула, но не более. Что-что, а выдержке Рензела можно позавидовать.

– Однако у меня нет доверия не только к будущему королю, но и к его преданной страже. Вряд ли кто-нибудь из них пойдет наперекор правителю, да еще могущественному магу. Вам кажется это логичным?

– Вполне, – сдержанно ответил Рензел. – И каково ваше желание?

– Сущий пустяк, – я улыбнулась шире. – Хочу личного телохранителя, который будет слушаться только меня, и я сама выберу его.

Брови принца взметнулись вверх, а я поторопилась добавить:

– Это не три желания, ваше высочество. А одно, но с условиями. И насколько я помню, условия в наших правилах не запрещены.

Мгла в глазах принца рассеялась, обнажив кристально-голубой взгляд, а губы мужчины растянулись в ехидной ухмылке:

– Не запрещены, – согласился он. – И поздравляю вас, леди Цессара. На этот раз вы меня удивили.

– Рада, что вам не скучно, ваше высочество, – мои губы тоже изогнула усмешка.

И пусть снаружи я была невозмутима, но внутри молила Богиню, чтобы она подарила мне еще немного удачи для следующего раунда.