Он понял, что должен вернуть Лану, в тот момент, когда выяснилось, что ни к какому Малькольму она не возвращалась — тот просто уехал в Голливуд и женился на известной кинозвезде. Сальваторе знал, что надо найти ее и наедине рассказать ей о своем желании всегда быть с ней рядом.

Его взгляд переместился на ее живот, и он вдруг ощутил небывалую уверенность в том, что все делает правильно и что все остальное не важно.

Некоторое время оба молчали, и тишину нарушало лишь тиканье часов на камине. Сердце Сальваторе бешено стучало, и ему казалось, что это биение разносится по комнате, вторя словам, которые он только что произнес. Ведь ни один мужчина в здравом уме не сказал бы такое! Но тут ему вспомнился разговор с Люком Динарди о Стефани. В тот момент слова Люка прозвучали для него как бред. Сейчас же…

«Теперь я понял. Теперь я знаю, почему он так говорил».

И еще он знал, почему то, что ему очень хотелось сказать Лане, — это единственно правильные слова. Сказанные здесь, в этой комнате, они несут в себе истину. Ту истину, которая имеет значение.

Уверенный, что поступает правильно, он твердо сказал:

— Я останусь с тобой. Даю слово… никто никогда не узнает, что ребенок не от меня.

Лана вскочила, но у нее подогнулись колени, и она рухнула в кресло. Сальваторе опять поддержал ее.

— Только не падай в обморок! — взмолился он. — Я не хотел шокировать тебя!

Он помог ей поудобнее устроиться в кресле. Он видел, что она потрясена гораздо сильнее, чем когда увидела его на пороге своего дома. Он опять заговорил, и Лана услышала в его голосе интонации, которые ей не доводилось слышать раньше.

— Я говорю не о прощении. — Он пристально вглядывался в ее лицо. — Тут нечего прощать. Ты знала его до того, как познакомилась со мной. Он сильно обидел тебя, и ты возненавидела его за это. Поэтому я понимаю, честное слово, я понимаю, почему ты приняла его после возвращения в Лондон. И я понимаю, что ты думала, какие у тебя были надежды… ты верила, что на этот раз он будет с тобой… Но ты ошибалась, — продолжил он с нескрываемым гневом и презрением. — Он опять обманул тебя! Опять бросил! Использовал тебя, как и в первый раз. — В его глазах появился грозный блеск. — Будь он здесь, я бы растерзал его за то, как он поступил с тобой! Надо же, опять бросил! Думает только о себе!

Лана не находила в себе сил заговорить. Ее мысли разбегались. Ей все не верилось…

— И тебе повезло, что он ушел! — не унимался Сальваторе. — Бесполезный кусок дерьма! Забудь о нем! Забудь и возвращайся ко мне.

Лана сделала глубокий вздох и посмотрела на Сальваторе.

— Ты хочешь сказать, — медленно заговорила она, тщательно подбирая слова, так как понимала, что вопрос, который собирается задать, очень важен, чуть ли не самый важный во вселенной, — что готов жить со мной, даже несмотря на то, что я ношу ребенка Малькольма?

— Да, — ответил Сальваторе, не отрывая от нее взгляда.

— Но почему?

Сальваторе некоторое время молчал, просто стоял и смотрел на нее со странным выражением лица. Лану охватило ощущение, что сейчас произойдет нечто такое, что ей будет трудно вынести.

По движениям плеч, по стиснутой челюсти она догадалась, как он напряжен. Когда же заговорил, он словно выталкивал слова силой, а Лана слушала их под биение своего сердца и боялась пошевелиться.

— Всю свою жизнь, — мрачно произнес Сальваторе, — я считал себя таким же, как отец. И боялся этого. Я знал, что мне нельзя жениться, чтобы не сделать несчастной свою жену, как это случилось с матерью. Но потом я обнаружил в себе нечто, о чем никогда не знал. — Он сделал паузу. — После твоего бегства ко мне пришла Джаванна и принялась изливать на меня свой яд, объясняя, почему ты бросила меня. Господи, я не поверил ей — просто не хотел верить! Отказывался верить в ее слова! Однако, когда я подъехал к твоему дому, я увидел, как оттуда выходит Малькольм… и тогда я понял…

В его голосе звучала боль — Лана отчетливо это слышала, и у нее сжималось сердце от сострадания.

— В тот самый момент я понял, что зря боялся, что буду походить на отца… — В его глазах промелькнула мука. — Надо было бояться, что меня постигнет судьба матери.

Хотя Лану переполняли эмоции, она не решалась вставить хоть слово, догадываясь, что Сальваторе надо выговориться.

— Мне, как и ей, довелось познать, как это больно, когда тебя отвергают. Потому что ты… потому что ты отвергла меня ради того, чтобы быть с Малькольмом, который захотел снова быть с тобой после того, как его отшила та актриса в Голливуде.

Лана интуитивно поняла, какие слова ей надо произнести.

— Как ты мог подумать, что я вообще когда-либо вернусь к Малькольму?! После всего, что он сделал со мной.

Лицо Сальваторе превратилось в маску.

— Я решил, что он раскаялся… выплатил твой кредит. — Он помолчал. — Я решил, что именно поэтому ты отказалась от денег, которые полагались тебе по нашему брачному договору.

Лана не верила своим ушам.

— Я отказалась от твоих денег, потому что сама нарушила условия сделки! Я ушла от тебя раньше, чем закончился год. Вот почему!

Ее душили гнев и возмущение. Как он мог такое подумать! Ей много чего хотелось сказать ему, однако она знала, что нельзя поддаваться эмоциям и надо сохранять здравый рассудок.

— Я ушла от тебя не ради того, чтобы вернуться к Малькольму, хотя он вернул мне мои деньги! Ты видел, как он уходит от меня, — глухим голосом продолжала она, — потому что его ко мне отправила его невеста. Она не отшила его, что бы там ни говорили сплетники! Она узнала, что я обвиняю его в мошенничестве и собираюсь выдвинуть против него обвинения. Она не хотела скандала и отправила его ко мне, дала ему денег, чтобы он заплатил по кредиту, в обмен на то, что я откажусь от своих обвинений. Что я и сделала.

Сальваторе изумленно таращился на нее:

— Значит, ты получила назад свои деньги и переспала с ним напоследок?

Его предположение шокировало Лану, однако ей удалось сохранить контроль над собой.

— Нет, — ровным голосом ответила Лана. — Все было совсем не так. — Она встала. — Сальваторе, как ты думаешь, почему я ушла от тебя? — Женщина чувствовала,