Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каждое слово ложилось на сердце ножевым ударом. Старик лишь использует меня, и плевать на все то, что он здесь нес. Меня все используют.
Я подняла голову, заглянула в идеальное лицо, покрытое сетью мелких морщин:
— Чего вы хотите от меня?
— Ровным счетом ничего. Все будет зависеть лишь от де Во. Если он выполнит мои условия — ты вернешься к нему. А если нет…
— Это правда, что Совет Высоких домов требует казнить меня?
Он кивнул, прикрыв глаза:
— Чистая правда. Но поверь, милая, все лишь из-за его горячности. Совету нет никакого дела до тебя. Это лишь способ воздействия на его буйную голову. Закон законом, но даже идиоту понятно, что ты не можешь расплачиваться за ошибки отца. Сумела выжить — и хвала. Никто бы не сказал ни слова против, если бы Император вдруг помиловал тебя. Но, если не останется иного выхода… то в том будет лишь его вина. Не вина Совета.
Из этих слов я услышала только одно. То, о чем не могла даже помыслить. Глупо, отчаянно, несбыточно. Но мне уже нечего терять.
— Вы могущественный человек. Позвольте мне встретиться с Императором. Мне ничего не нужно. Ни положения, ни богатства — только возможность вернуться домой. Наверное, как высокородная, я имею право о чем-то просить.
Старик поджал губы, погладил пальцами подбородок:
— Я бы рад, но…
Если надавить на нужные рычаги, старик может стать моим единственным союзником. Но под силу ли мне найти эти пресловутые рычаги? Впрочем, казалось, он их вообще лишен — первое впечатление обычно самое верное. У Тенала нет слабостей. Я открыто посмотрела в его бесцветные глаза:
— Ведь я здесь из-за вашей дочери?
Он кивнул.
— Так отошлите меня домой или на любую свободную планету. Вы все можете. Я просто исчезну, и ваша дочь обретет покой.
Тенал молчал. Я порывисто схватила его сухую белую руку и сжала:
— Помогите мне улететь с этой планеты. Я умоляю вас. К сожалению, мне нечего вам предложить, кроме благодарности. Но она будет самой искренней. Я до конца жизни стану почитать вас за хорошего человека, каких здесь слишком мало.
Старик мягко вытянул свои пальцы, сцепил руки за спиной. Ему, должно быть, противно, что я дотрагиваюсь до него.
Он покачал головой:
— Тогда моя дочь лишится гарантий. Мы должны вернуть тебя — таковы условия. Они всегда таковы.
Я замерла, холодея:
— Но, в таком случае, это лишь временная мера. Если я вернусь, ваш поступок не будет иметь смысла, что бы вы не требовали для нее.
Тенал скорбно кивнул, уголки рта опустились, придавая ему обиженный вид:
— Ты разумная девочка. Но я не могу принять такое решение, не поговорив с дочерью.
— Умоляю, ваше сиятельство, донесите до Виреи мои слова. Или позвольте мне самой поговорить с ней.
Старик прикрыл тонкие веки:
— Вирея не хочет тебя видеть. И если бы не я, ты бы давно лежала с перерезанным горлом. К счастью, она понимает, что такой поступок положит конец всем ее надеждам. Она любит его — я не могу с этим ничего поделать. А он, кажется… любит тебя.
Я покачала головой:
— Любовь не может разрушать.
Старик усмехнулся уголком тонких губ:
— Поверь, девочка, любовь бывает разной. Даже безумной, злой, — бесцветные глаза старика внезапно потеплели, будто ожили. — Только никто из них не понимает, что любить — значит отпустить. Но это признак зрелости… которой в них еще нет. Ни в ком из них. Оба совершают одну и ту же ошибку.
Я опустила голову. Слова звучат красиво, но толку от слов.
— Вы не поможете мне, — не вопрос — утверждение.
— Я не могу. Я понимаю их обоих. Может, я не должен этого говорить, но я был на его месте.
Я порывисто взглянула в лицо старика. Он кивнул, поджимая губы.
— Адриан слишком похож на меня в молодые годы. Та же порывистость, та же спесь. То же безумие. Порой мне мучительно смотреть на него, понимая, насколько я постарел и изменился. Я вижу все его недостатки.
— Вы? На его месте?
Тенал кивнул:
— Об этом не принято говорить, но мать Виреи тоже не отличалась красотой. Но имела страстную натуру, которую унаследовала дочь. Она впитала все от матери. Увы… Жена боготворила меня, а я ее едва терпел. — Он усмехнулся: — Знакомо, да?
Я не ответила.
— Порой мозг бессилен, нами управляет нечто большее. Чувствам не прикажешь, как бы ни хотелось, и мы делаем выбор. Порой, неправильный и разрушительный. В моей жизни появилась женщина, которая лишила меня разума, — старик елозил взглядом по моему лицу. — Не менее красивая, чем ты, но безродная. Ненужная и неудобная женщина.
Он замолчал и задумчиво потирал пальцами гладкий подбородок.
Ненужная и неудобная… Как это точно.
— Что с ней стало?
— Мой отец велел убить ее. И все закончилось. Одним махом. Я горевал, но не так долго, как намеревался. Все встало на свои места.
Я похолодела: неужели это намек? Я молча смотрела на Тенала, все еще на что-то надеясь, потом опустила голову:
— Вы убьете меня?
В руке старика появился тонкий короткий нож. Я даже не увидела, откуда он его достал. Таким ножом едва ли можно убить. Что он отрежет? Нос? Ухо? Палец?
Герцог ухватил прядь волос и чиркнул с отвратительным скрежетом:
— Начнем с малого, а дальше посмотрим.
Он направился к двери и бросил наемникам:
— Девочку не трогать.
Глава 32
Старик Тенал… Не понимаю, что ему нужно, но он явился без оповещения и настаивал на встрече. Если он сейчас заведет разговор о Вирее, клянусь, я собственноручно спущу его с лестницы и запихаю в корвет. Только его сейчас не хватало.
Раб проводил его в малую приемную, и я поднялся навстречу:
— Ваше сиятельство. Чем обязан чести видеть вас?
Герцог Тенал проигнорировал мою любезность, без приглашения занял кресло и отставил черную трость, инкрустированную перламутром:
— Я пришел не для того, чтобы слушать любезности.
Я опустился напротив, поправил полы халата, закинул ногу на ногу — старик ненавидит такие вольности в своем присутствии. Но я в своем доме.
— Так зачем же вы пришли, ваше сиятельство?
Он окинул меня презрительным выцветшим взглядом:
— Договориться.
— Если по поводу Виреи — мой ответ тот же. Вам не стоило себя утруждать визитом.
— Стоило. Я не с пустыми руками. У меня есть подарок для
