чрезвычайно близки. Пожалуй, Анна права: чего-то они ещё не знают, и если не узнают, то Эренделл постигнет беда.

Глава 14

Анна

Анна вздрогнула и проснулась. Над ней склонялась Эльза, её лицо было тревожно нахмурено.

– Что произошло? – спросила Анна и поскорее села в постели. – Что, драуг?..

Эльза чуть на пол не осела.

– Ты помнишь про драуга? – к удивлению Анны, в её голосе звенела дрожь. – Ты помнишь... меня?

Анна заморгала.

– В смысле? Конечно, помню, ты что! Ещё бы, ты же моя сестра! Да к тому же с магическими способностями! Потом, умеешь ценить шоколад...

Эльза опустилась на край кровати и притянула Анну к себе, стиснув в крепких объятиях. Анна заметила, что сестра дрожит. Её объятия были холодны как лёд.

– Эй-эй, Эльза... что с тобой? – прошептала Анна.

– Я думала... Уже уверена была... Просто не могла понять, вовремя ли я... – сбивчиво и испуганно залепетала Эльза. Такой сестру Анна видеть не привыкла. Эльза отодвинулась и внимательно посмотрела Анне в глаза. – Я застала драуга у тебя в комнате.

– Что?! – резко вдохнула Анна и схватилась за грудь. Только не это. Мертвец был прямо здесь? У неё в комнате? Анну бросило в дрожь от одной мысли о том, как драуг нависает над ней, спящей. И крадёт память! Она закрыла глаза и постаралась припомнить всё, что любила – Эльзу, Кристофа, Олафа, Свена, своё королевство, папу и маму, – и убедилась, что на каждого в голове всплывают отчётливые воспоминания. – Не думаю, что он что-то украл, – заключила она, открывая глаза.

– Замечательно, – с облегчением выдохнула Эльза.

– Только как я моту быть уверена? – Анна принялась разглаживать волосы, которые, по обыкновению, торчали после неспокойной ночи во все стороны. Анна с трудом сглотнула; её вновь охватила тревога. – Давай, спроси меня о чём-нибудь! О чём угодно! Ну же, мне надо убедиться, что я всё помню.

Эльза задумалась:

– Любимая еда?

Анна закатила глаза:

– Сэндвичи. Не, давай что-нибудь посложнее. И поконкретнее.

– Ладно. – Эльза сжала губы. – На этой неделе планируется торжество. Какое?

– Ну Эльза! – взвыла Анна. – Естественно, я помню про фестиваль «Полярная ночь»! Это же грандиозное событие!

– Так, так! Но уже хорошо. Ты помнишь самое важное, – с облегчением отметила Эльза.

– Спроси меня что-нибудь заковыристое, – потребовала Анна и сжала кулаки, точно готовилась броситься в бой.

– Самая большая ошибка твоей жизни?

– Ханс, конечно! – прорычала Анна и откинулась на подушки. – Ты всё неправильно спрашиваешь. Давай что-нибудь максимально конкретное, вроде там, что я ела вчера на завтрак. – Она снова села и растянулась в улыбке. – Овсянку! – с торжеством выпалила она. – Ха!

– Та-ак, – закивала Эльза. – А после овсянки мы отправились...

– Пф, легкотня. Мы отправились... – Вдруг Анна побледнела. Если на предыдущие вопросы ответ приходил в голову моментально, то на этот раз что-то задерживался. – Мы отправились... – Она хорошенько напряглась, стараясь припомнить, куда же они ездили, но вчерашний день сразу после завтрака был как будто стёрт ластиком. Анне поплохело. – Не знаю.

Эльза накрыла руку сестры ладонью:

– Мы отправились к троллям, повидать деда Пабби. А Кристоф...

Всё вдруг прояснилось. Анна закрыла глаза, к горлу подступила тошнота.

– Кристоф, – прошептала она. – Он меня... не помнит. – Голос застрял где-то в горле и не мог прорваться наружу. Сердце билось так часто, словно готово было лопнуть. – Он забыл про нашу помолвку. Про нашу шоковщину...

– Он вспомнит, – ответила Эльза твёрдо. – Он вспомнит всё, вот как ты сейчас. Осталось разобраться, что произошло с Сессия, и этому сумасшествию мы сможем положить конец.

Анна кивнула и поёрзала в постели, нащупав рукой в складках одеяла какой-то предмет. Она схватила его покрепче и вытянула на свет... потускневший кулон с серебряной подвеской.

– Это ещё что?

– Не знаю, – призналась Эльза. – Разве не твоё?

– За кого ты меня держишь. Я свои украшения до такого не довожу. – Анна склонилась над почернелым кулоном и нажала на защёлку. Медальон в форме сердечка распахнулся, и её взору открылись два покоробленных портрета. На одном – девочка с длинными косами, на другом – коротко стриженная девушка. Анна ахнула. – Это же...

Эльза поражённо вгляделась в портреты в медальоне:

– Ингер и Сессия? Да, похожи. Хотя портреты такие смазанные... Как будто пролежали под водой сотню лет.

Сёстры уставились друг на друга. Под водой. Сессил.

Глаза у Эльзы расширились.

– О господи. Чуть не забыла! – Она скользнула в кармашек платья и положила Анне на ладонь знакомый обеим браслет. – Когда я погнала драуга прочь из твоей комнаты, он обронил вот это. Стянул, наверное, из твоей шкатулки!

Анна повертела браслет в руках и прочла на внутренней стороне тиснёную надпись: «Любимой сестре».

– То есть Сессил оставила мне свой медальон и забрала мой браслет. Что она пыталась этим сказать?

– Не знаю, – ответила Эльза. – Но что-то это должно значить. Драуг всё мычал какие-то слова вроде «ложь, вы лжёте».

– Как будто мы ещё не поняли, – простонала Анна. – Лучше бы сказала прямо, как оно по правде.

– Вот именно это мы сегодня и попробуем выяснить, – решительно сказала Эльза и потянула Анну из постели. Затем помешкала и вопросительно взглянула на Анну. – Ты помнишь, куда мы сегодня едем?

Анна задумалась на минуту.

– Мы едем в Вестерланд! – победно воскликнула она. – Говорить с королём Йонасом и принцессой Мари! – «Ну держись, Сессил», – подумала она и спрыгнула с кровати. – Чего мы ждём? Поехали скорее, решим уже эту загадку сестёр из Вестерланда!

* * *

Дорога в Вестерланд заняла куда больше времени, чем они ожидали. Буран совсем не стих, а, напротив, разбушевался и, казалось, следовал за ними по пятам. Снег валил до того густо, что ни Анна, ни её верный Хавски не могли различить дороги, несмотря на усилия Нокке, который бежал впереди и прокладывал путь. Небо нахмурилось ещё больше, хотя больше было уже некуда, а меж туч нет-нет да и пробивалась вспышка молнии под низкие раскаты грома, похожие на надвигающуюся лавину. Не будь с ними Бруни, который освещал