Но кто-то купил им билеты. И этот кто-то рассчитывал, что родители Джаспера устроят публичный скандал, чтобы навредить Клэр. Но зачем? Линку не терпелось это выяснить.

Он с облегчением заметил автомобиль Клэр на парковке у дома. Но, войдя внутрь, заметил на кухне два чемодана у черного хода. У него на лбу выступил холодный пот, пока лихорадочно соображал, что это значит.

Клэр уходит от него.

Не успел он прийти к такому выводу, как в кухню вошла Клэр с Хани на руках. Увидев его, малышка радостно улыбнулась и потянулась к нему обеими пухлыми ручками. У Линка ком подкатил к горлу. Он окончательно понял, что не сможет отпустить Клэр, что бы она ни натворила и как бы зол он на нее ни был.

– Куда ты собралась? – В голосе Линка звучала скорее боль, чем злость.

Она взглянула на него расширенными от испуга глазами.

– Почему ты здесь? Ты должен быть на матче.

– Я уехал раньше. Нам нужно поговорить. – Он кивнул на чемоданы. – Ты хотела от меня сбежать?

Прежде чем Клэр ответила, он взял у нее Хани. Малышка заворковала и обняла его за шею.

– Я не сбегаю. Просто ухожу, чтобы избавить тебя от громкого публичного скандала.

– Да мне плевать, что обо мне болтают, – ответил Линк, стараясь говорить ровным тоном, чтобы не напугать Хани.

– Подумай о своей семье и друзьях. Им не все равно.

– Ты можешь в конце концов объяснить мне, что происходит? – вскипел Линк. – Почему ты всем говорила, что замужем?

Клэр молчала, уставившись взглядом в пол. Пауза так затянулась, что Линк уже снова хотел задать тот же вопрос. Клэр тяжело вздохнула и принесла с веранды коробку с игрушками Хани.

– Пусть поиграет, пока мы поговорим.

Как только Хани занялась игрушками, Клэр стала разгружать посудомойку. Привычная работа успокаивала. Клэр начала говорить:

– Статус военной вдовы с ребенком в незнакомом городе вызывает у людей симпатию и готовность помочь. Что в этом плохого?

– Но почему ты мне не сказала правду? Я бы не стал тебя осуждать.

– Я хотела. – Клэр потупилась. – Я должна была.

– Не понимаю, что тебя остановило.

– Прежде всего мне нужна была работа экономки в твоем доме. Это значило, что я смогу оставаться в тени. Родителям Джаспера было бы труднее меня разыскать.

– Почему ты от них скрывалась?

– Перед той роковой командировкой за океан Джаспер взял с меня слово, что я не подпущу его родителей к нашей дочке. У него давно были напряженные отношения с родителями, и он боялся, что они и к внучке будут относиться так же, как в детстве к нему.

– Но ты мать Хани и имеешь полное право не допускать их до девочки.

– Они устроили мне очень тяжелую жизнь. Кроме того… – Клэр запнулась. Она явно чего-то недоговаривала. – Они грозились отобрать Хани.

– Ты ее мать, – снова повторил Линк.

– Есть одно обстоятельство, – выдавила Клэр. – Они могли доказать, что я негодная мать, и оформить опеку.

– Негодная мать? – опешил Линк.

«Неужели снова врет?» – пронеслось у него в голове.

– Да ты прекрасная мать, – не удержавшись, произнес он вслух.

– Когда мне было двадцать, произошел один неприятный случай. – Клэр скользнула по нему взглядом и быстро отвернулась. Она явно боролась с собой. – Я говорила тебе, что отец женился вторично. С самого начала Обри вбила себе в голову, что я ее не принимаю.

– Это так и было? – спросил Линк, вспомнив, как Клэр ему говорила, что мачеха была всего на восемь лет старше, а у Клэр фактически не было семьи, кроме отца.

– Вынуждена признать, что в шестнадцать лет я не испытывала восторга, что в доме поселилась молодая женщина. Они с отцом встречались полгода, и она забеременела. Я до сих пор не знаю, женился ли отец по любви или из чувства долга. В любом случае с ее появлением в доме атмосфера резко изменилась. У нее на все была своя точка зрения, которую она считала непререкаемой.

Линк вспомнил, какие баталии по пустякам разыгрывались между его матерью и сестрой, когда Сойер было шестнадцать. А Клэр жила одна с отцом девять лет, прежде чем появилась Обри. Немудрено, что она ревновала отца к молодой жене.

– Я понимаю, но какое это имеет отношение к намерению родителей Джаспера отобрать Хани?

– К тому моменту, как мне исполнилось двадцать, Обри родила моего сводного брата Шона и сестричку Грейс. Шон был избалованным маменькиным сынком, которому позволялось все. Я съехала от них сразу после окончания школы, настолько испортились отношения между мной и Обри. Она дала понять, что не желает меня видеть, и я перестала их навещать.

Линк вспомнил, как ему было больно, когда ушел из семьи отец. Но у него оставались мать и сестра, а у Клэр не было никого.

Несмотря на ложь Клэр, которую Линк пока не мог ей простить, его отношение к девушке немного смягчилось. Разве можно обвинять ее в том, что она просто пыталась выжить?

– Отец не понимал, что между нами происходило, – продолжила Клэр. – Его обижало, что я не прихожу к ним. Тогда я решила поздравить сестренку с днем рождения и пришла в гости. Шон вел себя отвратительно, потому что все внимание было обращено на сестру-именинницу.

Линк ясно представлял себе эту картину, ощутив, какую неловкость чувствовала в тот момент Клэр. Она и сейчас переживает произошедшее тогда.

– Когда пришло время именинного торта и подарков, Шон куда-то исчез. Обри устроила сцену, заявив, что хочет видеть сына за столом и что без него Грейс не задует свечки. Я вышла его поискать. Оказалось, что он спрятался в небольшом домике на дереве, который построил ему отец.

С каждым предложением Клэр все больше напрягалась. Она ухватилась за спинку стула так, что побелели костяшки пальцев. Линк внутренне содрогнулся, предчувствуя плохую развязку.

– Домик был высоко?

– От земли метра два, не больше. Но ребенок мог покалечиться, если бы упал.

– Так оно и случилось? – тихо спросил Линк. Клэр кивнула.

– Я уговаривала его спуститься, но он отказывался. Тогда я полезла к нему, а он вылез из домика и перебрался на соседнюю ветку. Не удержав равновесия, он упал. – Клэр на мгновение зажмурилась. – Он так громко при этом кричал, что некоторые гости выглянули в окно, и им показалось, что я толкнула Шона.

– Не может быть!

Но мрачное лицо Клэр говорило о ее правоте.

– Не стоит говорить, что семья Обри и без того меня недолюбливала, и кто-то из ее родственников вызвал работника социальной службы и заявил ему, что я представляю опасность для детей.

– Разве хоть один человек поверил в это обвинение?

– Прибывший работник опросил всех и сказал, что будет разбирательство. А тут еще и Шон заявил, что я действительно его толкнула. У него была сломана рука. Он привлек к себе общее внимание, чем был очень удовлетворен.