Уже зная его вкусы, я приготовила аналог знаменитого «B-52» из самодельного бейлиса и таких же самопальных ликеров, настоянных на якобы кофе и якобы цитрусе. Налила всю эту беду в шот по лезвию ножа слоями, верхний подожгла и пододвинула Брюну.

Считалось, что коктейль этот получил имя в честь американского бомбардировщика «Стратофортресс», поэтому пьющий его назывался пилотом. А если загасить пару-тройку таких подряд, это вполне могло сойти за мертвую петлю.

— А ты не выпьешь со мной? — невинным тоном поинтересовался Брюн, прикидывая, как окунуть трубочку в горящий ликер, чтобы та не расплавилась.

Так, приплыли…

Я была уверена: ночью никто не заметил, что я налила и себе. Официанты убирали со столов, Брюн в подсобном помещении сводил счет по бару. Значит, ошиблась. Это был серьезный косяк. Если он расскажет Снапу, не факт, что я получу такой отзыв о работе, на который рассчитывала.

— Никогда не пью с клиентами, — ответила я, все еще надеясь, что это совпадение. — А ты сейчас клиент.

— Да? — Брюн вскинул рыжие брови. — Выходит, мне вчера показалось?

Выкручиваться не имело смысла. Иногда честность и в самом деле лучшая политика.

— Это был первый раз. Не только здесь, в моем мире тоже. И последний тоже. Я знаю, что этого делать нельзя. И никогда не делаю. Но вчера… мне это было нужно. Да и выпила-то всего три капли, больше для вида.

— Я слышал, о чем он говорил. И знаешь, Вера, если тебе нужен этот парень, то… я сочувствую.

— Спасибо, — я стиснула зубы. — Как-нибудь переживу.

— Не волнуйся, я ничего не скажу Снапу. Нам, конечно, будет тебя не хватать, когда ты уйдешь, но удерживать такой ценой… это было бы подло.

— Спасибо, Брюн, — я растроганно шмыгнула носом. — Я у тебя в долгу.

— В таком случае смогу я рассчитывать на стаканчик бесплатной выпивки, когда ты откроешь свой бар?

— Разумеется.

Он рассмеялся, со свистом всосал два нижних слоя, накрыл шот салфеткой, чтобы погасить огонь, и допил остальное. Протянул руку с часами, расплатился, пожелал удачного вечера и ушел. А я на ватно дрожащих ногах отползла в подсобку и плюхнулась на стул.

Уф, пронесло.

Если хорошо подумать, в этом мире, каким бы неприветливым и неуютным он ни казался, я встретила гораздо больше порядочных и дружелюбных людей, чем тех, кто отнесся ко мне враждебно или с предубеждением.

— Вера, тебе принесли, — вошедший Снап протянул букет пурпурных нилл, похожих на наши лилии.

К прозрачной обертке изнутри была приколота карточка с двумя словами, написанными резким угловатым почерком: «Извини меня».

Поскольку никто из тех, с кем мы общались на «ты», передо мной не провинился, гадать об отправителе не пришлось. Пару недель, а может, и больше, я вздрагивала всякий раз, когда открывалась входная дверь. И трудно сказать, чего в этом было больше: ожидания или страха, что Йар действительно придет.

Но он так и не пришел. Разочарование и облегчение смешались в причудливый коктейль, причем последнее, более легкое, поднялось на поверхность. Оставалось только поджечь, чтобы и то и другое выгорело дотла. И забыть — но почему-то не получалось.

Наверно, больше всего я жалела о том, что мне не о ком больше думать перед сном. О Йаре больше не мечталось. Я попробовала — но в голову тут же влезла его мерзкая Вида и все испортила. Найти замену тоже не удалось. Привлекательных мужчин вокруг хватало, но никто не мог зацепить настолько, чтобы мне захотелось снять фильм с нами в главных ролях. Возможно, немалое значение имело и то, что видела я большинство из них не слишком трезвыми, это тоже отталкивало. С Йаром мы хотя бы познакомились при совсем других обстоятельствах.

Раз не получалось думать о мужчинах, я размышляла о своем будущем клубе. Это, по крайней мере, было вполне реально. А еще — чистой воды сублимацией. Ну что ж, тоже неплохо.

Время шло незаметно. Чем дольше я работала и больше узнавала, тем более отчетливые черты принимал мой замысел. Я выяснила, какие заявления и документы потребуются для получения стартового пособия и кредита, куда нужно обращаться за ними. Потихоньку присматривала подходящее помещение, прикидывала, где купить оборудование и мебель. Старательно изучала вопросы, связанные с налогами и нормативами для общепита. Когда-то я ругала страшные санпины? Теперь наши в сравнении с местными показались милыми и приятными.

Разумеется, я обдумывала все это не одна. Выходные у нашей компании совпадали нечасто, далеко не всегда получалось собраться вместе, но я регулярно встречалась со всеми, как будто мне негласно поручили координировать наши общие отношения. Последний раз мы виделись на свадьбе Джейка и Рут, которая благополучно сдала экзамен и училась в ветеринарной школе. Оба сияли от счастья. Мне было капельку досадно, чуть больше завидно, но, тем не менее, я искренне за них порадовалась.

Димитра прислала подарок, но сама не пришла, сославшись на то, что ее не отпустили с работы. Вполне вероятно, это было правдой, но я подозревала, что ее чувства к Джейку до сих пор не прошли. Она встречалась с официантом из ресторана, где работала, однако особо счастливой не выглядела.

— Все это так… — сказала она при нашей последней встрече. — Временное, несерьезное. Никому мы здесь не нужны, Вера.

Наступила осень. К Ларту я ездила раз в неделю, иногда чаще. Мы вместе выкапывали, пересаживали растения в его огороде, собирали и сушили травы. Потом пили джейт или смал — тот самый пахнущий елкой псевдокофе, проводя по несколько часов за разговорами.

Травы для меня были прикладным интересом, исключительно практическим, тогда как Ларт знал о них побольше любого профессора ботаники. Ну а я рассказывала о своем — об алкоголе во всех видах и сочетаниях. И была приятно удивлена, узнав, что его отношение к выпивке совпадает с моим: пили мы мало, при этом ценили вкус, оригинальность и возможности расширенного сознания — разумеется, в умеренных дозах.

Постепенно он раскрыл мне свой секретный рецепт настойки, показав каждую травку и подробно рассказав о ней. Что-то можно было найти в лесу или купить на рынке, другие ингредиенты росли только в теплице.

Незаметно мы с Лартом подружились так, что начали делиться личным. Я рассказала о Валентине, о Джейке и о Йаре, а он — о своей покойной жене и сыне.

— А из какого мира была ваша невестка? — спросила я.

— Ну откуда же я знаю? — Ларт пожал плечами. — Такая же, как и мы все. Все гризы похожи.

Это было не совсем так. Похожи, да, но и отличий хватало. Взять хотя бы вертикальные зрачки и хвостики обитателей Ойно — мира, откуда занесло Зунно и Мурунно.

— А как ее звали?

— У нее было длинное имя. Я так и не запомнил. Сын звал ее Сандрой.

Сандра — Александра? Из наших? Можно было спросить у Джейка, он пробил бы по базе в центре. Хотя зачем мне это? Абсолютно ни к чему, праздное любопытство. Но что-то дернуло меня задать еще один вопрос: