и вырывается из ее рук, убегая и скрываясь в темноте. Анку Ориэль опускает свои руки, огорченная неудачной попыткой найти его нынешнюю метку. Они оба знают, что у Дис Корда черная метка находилась на шее…

Глава одиннадцатая

Аарин стучится в дверь. Находясь в коридоре мужского корпуса, она немного нервничает под любопытными взглядами парней и берется за лямку рюкзака сильнее. После еще одного стука ей никто не отвечает. Даже на кладбище по живее, чем в этой комнате..

Тишина начинает раздражать ее нервы. Аарин стучит еще раз в дверь и ждет. В уме рисуются образы куклы в черном непышном платье, с таким же цветом перчаток до плеча, вуалью, скрывающей лицо, и бледной руки, управляющей спектаклем. Она вспоминает Астарту и как впервые с ней познакомилась. Это было очень жутко — она больше не хочет иметь с ней никакого дела.

Аарин вздыхает и снова собирается постучать, как дверь сама открывается. Она обращает внимание на черную одежду и темно-пепельные волосы. Астарта вглядывается своими бездонными глазами в Аарин, которая тут же уступает ей дорогу. "Черная вдова" выходит быстрыми шагами и исчезает за первым поворотом. Вечно она куда-то опаздывает…

Испугавшись и насторожившись, Аарин заходит в комнату. Что Астарта тут делала?

Атмосфера здесь отчаянная. Она внимательно осматривает зеленые обои, коврик с обувью у дверей, одна из которых в ванну, а другая в туалет, беззвучное помещение впереди. Аарин неосознанно и бесшумно ставит ноги и почти не дышит, проходя дальше по линолеуму. Наконец она выходит из узкого коридора прямо к двум кроватям у стен и к раскрытому окошку.

Аарин только сейчас замечает, как здесь холодно и хватается за плечики. Стены начинают от чего-то сереть, воздух превращается в сталь, и дышать все труднее.

Наверно кто-то умер.

— А у тебя тут холодно… — она оборачивается к парню, сидящему на краю у одной из кроватей. Вместо лица видны лишь тусклые из-за освещения белые волосы. Он сидит и не двигается, что очень настораживает ее. А потом замечает его выглядывающий из под джинс мраморный протез левой ноги и сама становится подавленной.

— Ты потерял ногу во время второй волны, да? — она поджимает губы и пытается что-то вспомнить, отводя глаза. — Ммм, Бефор? Больно наверно с протезом…

— Не надо меня жалеть, — произнес чей-то холодный и стальной, такой же как воздух, голос. Скорее всего это он — все еще не поднимающий головы парень. Аарин осеклась и озадаченно затихла. Что же ей делать? Если все так и пойдет, то ничего не получится.

Бефор внезапно поднимает голову и Аарин видит лишь его пугающие пустые глаза. Она уж хотела обрадоваться, что он хотя бы не игнорирует ее, но все стало только хуже. Он не спускает с нее ледяных глаз. Ей все это дело не нравится. Что вообще с ним происходит?

— Ты ведь не помнишь меня, значит потеряла память.

Занавеска взлетает вверх от ветра. Аарин крепче сжимает плечи руками и немного дрожит. Даже темно-зеленая куртка не помогает от такой холодрыги. Ее попросили, но она все еще не понимает, почему должна помогать какому-то незнакомцу.

Бледный парень медленно встает на ноги и тихо спрашивает:

— Тевгус и Аркона. Что они тебе сказали?

Она засматривается на протез и только спустя минуту отвечает:

— То, что ты якобы мой друг, и только я могу помочь с депрессией, а сами уже все перепробовали. Я даже отказывалась, потому что мне не вериться в это. А они все упрашивали прийти и не отставали, — Аарин недовольно вздыхает. — Неужели я бы дружила с таким никлым как ты?

— Уходи.

До этого безжизненно висящие руки напрягаются и ладони сжимаются в кулак. Аарин хмурится, прогоняя свой страх:

— Подожди, мне еще просили передать тебе еду, — она снимает рюкзак и начинает судорожно искать ее там. Аарин краем глаза видит его приближающиеся ноги и начинает нервничать, рыться быстрее.

— Ты не помнишь? Совсем? — Бефор злиться сильнее с каждым шагом. — Мы были друзьями. Я спасал и помогал тебе тысячу раз. Мы ссорились в сто раз больше, — его до этого холодный голос накаляется и звучит все более устрашающе, — ты благодарила меня, даже обнимала, смеялась, улыбалась!

На какой-то момент она застывает, а когда он уже совсем близко, то бросает рюкзак и тесниться к зеленой стене. Голос Бефора перерастает в отчаянное орание:

— Ты не помнишь, как сама мне помогала? Как тогда спасала!? Ты жертвовала собой ради меня, а я собой ради тебя!

Аарин не выдерживает и начинает сбегать, но ее руку грубо перехватывает Бефор и дергает обратно. Она вскрикивает, пряча голову в плечах и ненадолго зажмуриваясь. Сил сердиться уже нет, ей слишком страшно. Почему он кричит на нее? Что он хочет от нее?

— Ты должна меня помнить, Аарин! — он до такой громкости орет последние слова, что срывает свой дрожащий голос. Она замахивается и дает ему пощечину в ту же секунду, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать навзрыд:

— Я не знаю тебя!

Аарин вырывается и бежит из комнаты как можно быстрее. Она шмыгает и закрывает глаза, чтобы не лить слезы, а в голове появляется образ его бледного лица, с красной щекой. Глаза, растерявшие злость и ненависть, снова стали пустыми. Безжизненный, увядший и застывший вид. Он стал куклой, которую все бросили.

Ей его жалко. Но такие мысли быстро рассеиваются, и она вновь боится его, убегая по коридорам и рассекая на бегу теплый воздух.

–

Она приходит каждый день.

Бефор резко открывает глаза, весь вспотевший и дрожащий от страха. Кажется он кричал во сне, поэтому сейчас тяжело дышит. Ему вновь привиделся один и тот же кошмар, преследующий его две недели. Спать почти не удается. Бефор чувствует собственные синяки под глазами, постоянную усталость и слабость. Он садится на постель медленно, так как онемевшие конечности мало его слушаются, и придерживает ледяной рукой лоб. Он весь в холодном поту и до сих пор не может избавиться от ужасных мыслей и плохого предчувствия.

В гости заходит ветерок, заявляя о своем присутствии холодом. Мир перед глазами стремительно чернеет вместе с кроватью, стенами, шкафом, лампами и столом. Бефор моргает, но все размывается лишь быстрее и его начинает тошнить. Он снова теряется в своем мире. Все исчезает; он падает в пучину и в беспокойстве открывает глаза. Будто и не было этого ужасного чувства потерянности. Все та же комната. Он с замиранием сердца слушает чье-то молчание. Плечи Бефора поднимаются,