Бефор сдается, чешет затылок и виновато отворачивается. Сегодня удача явно не на его стороне. И он тихо усмехается собственным мыслям.

— Что вы тут устроили? Показ мод? А ну разошлись, проход загораживаете! — громко ворчит знакомый для всех голос Блюстителя порядка. Аплодисменты стихают. Мардеро легко пролезает внутрь и всех разгоняет по своим делам, подходя к Аарин и Бефору. В коридоре восстанавливается разговорный шум, как будто обычная будничная суета. Дышать становится свободнее.

— Вас звала директриса Тавриан, — докладывает она стальным голосом и закатывает свои васильковые глаза. — Ох, хотя она уже тут. Черт бы ее побрал…

Она явно сегодня не в восторге. Аарин и Бефор переглядываются. Мардеро взмахивает своим кобальтовым плащом, задев ножны длинной катаны, и важно шагает вперед, патрулируя коридоры. Светлые, чуть розоватые волосы, качаются под такт ее строгому движению. А на ее место приходит девочка, выглядящая моложе Аарин, но старше Мелькиаль. Рядом с ней — высокая незнакомка.

Директор Тавриан не отличается особым ростом, или длинной волос и их цветом индиго, или лесными глазами, настолько чистыми, что порой можно увидеть в них свое отражение. Даже подходящий для десятилетней девочки сарафанчик с темно-розовой ленточкой не делает ее столь особенной. Все дело в этих кошачьих вещах, которые она любит носить…

Бефор иногда замечает ее гуляющей по коридорам в неподобающем для директора виде. Тавриан снова носит свои любимые кошачьи ушки и хвост, прикрепленный сзади. А детское на вид лицо так и светится счастьем.

— Аарин, рада тебя видеть! Бефорчик, как хорошо что ты вернулся из двух недельного заточения! — И тут она набрасывается на волосы Бефора и начинает беспощадно их гладить, рассматривать и играть с белыми локонами, — А то никак не могла тебя увидеть, мой пушистик!

— Я почти неделю уже выхожу…

Бефору приходится согнуться, чтобы Директор перестала висеть на его шее. Ему уже не впервой встречать так Директора, которой нравится все милое. Довольная Тавриан, даже встав на землю, не отпускает белоснежные волосы из своих коварных пальцев.

— И у тебя все такие же мягкие и немного вьющиеся волосы. Я уж боялась…

Она резко затихает, как будто понимает всемирную ужасную тайну и не может смириться. После долго молчания, Бефор сам беспокоится и пытается поднять голову, но руки Директора не двигаются, как застывшие. Он видит лишь нижнюю часть коридора и различает ноги стоящих. Стройные ноги Аарин, привыкшей к выходкам Тавриан, подходят к нему. Незнакомка с длинными ногами терпеливо ждет в сторонке. Его глаза возвращаются к белым туфелькам Директора.

— Я то думала, хотя бы есть что-то неизменчивое, но я ошибалась… — Тавриан немного отклоняет в сторону голову парня, показывая его тусклые волосы Аарин, а взор Бефора поворачивая к незнакомке, в черно-красных штанах и в черных, как тьма, сапогах.

— Твои волосы немного сереют, Бефор.

Коридор снова освещается периодическими выходами лучей из облаков. Бесконечные ноги учеников спешат по своим путям. Тавриан отпускает парня с затекшей спиной, которую потом, как ни в чем не бывало, он разминает. Аарин не произносит ни слова, но задумчиво хмурится.

— Не знаю, хорошо это или плохо, но твои силы пробуждаются. Что будешь делать?

Глаза Тавриан серьезно уставились на него. Аарин отвлекается от своих дум и с интересом поглядывает на него. И Бефор неохотно отвечает на вопрос директора:

— Продолжу помогать, — он потягивает вверх руки и тянется за ними сам, с удовольствием выдавливая из себя вдох. Директор довольно прищуривается:

— Вот и славно. Как раз поможешь Оливьеру, оно меня попросило, — она кивает ушками в сторону незнакомки, с широким и стоячим воротником, большой меховой накидкой, под которой находится топик расходящийся по бокам. Он расходится в две ленты, пересекающиеся на животе, и уходит в полосатые штаны. Все заканчивается теми же самыми сапогами до колена.

На него набрасывается два ее хищных и прозрачных глаза. Бефор чувствует внутреннюю дрожь, но не показывает этого. Аарин с подозрением подходит к красноволосой и разглядывает ее, демонстративно нагибаясь и выпрямляясь.

— Оливьер? Какое странное имя для девушки…

— Вообще-то я парень, — невозмутимо сообщает Оливьер.

— Какого… — Бефор фигеет, раскрыв и глаза и рот.

— Но у тебя же грудь! — Аарин возмущенно тычет в существо с длинными волосами. Оливьер, чуть смущаясь, собирает руки на большой груди и немного скрывает их.

— Нет, нет! — неловко смеется и протестующе машет Тавриан. — На самом деле Оливьер среднего рода. Но казатся девушкой, а потом говорить, что оно парень, просто обожает! Да и вообще, оно приехало из Академии Лисов-Оборотней на экскурсию по нашей местности. Но у него есть одна проблема, с которой оно просит помочь. Так что я оставляю его на тебя, а сама бегу по делам. Покасики! — и со своими коротенькими ножками мчится по коридору, исчезая в потоке учеников.

— Все хотело спросить, — со спокойным интересом спрашивает Оливьер, — сколько вашему директору лет?

— Лучше никогда ее об этом не спрашивать, — Бефор мгновенно мрачнеет. У него был когда-то печальный опыт по интересованию ее возрастом. После Тавриан с дьявольской улыбкой заставляла звать ее сестричкой и по вечерам убираться во всей Академии под предлогом помощи. Бефор в ту неделю совсем выжатым был и даже один день просто провалялся. Больше такого он повторять не хочет, и даже врагу не пожелает драить всю Академию.

Коридоры становятся пустыми, и быстро теряют учеников, уходящих в двери. Солнце в который раз прячется за облаком и уже не собирается больше выходить. Везде темнеет. Они остаются вчетвером: Бефор, Аарин и Оливьер со своей проблемой. Бефор снова приглядывается к Оливьеру. Что же может беспокоить человека среднего рода?

Оливьер дожидается, пока станет совсем тихо и начинает говорить громким голосом, который может принадлежать как женщине, так и мужчине. Средний голос.

— В прошлом году я было в гильдии Демонов, но меня оттуда выгнали, — оно плавно закрыло прозрачные глаза. — Так бывает со всеми, кто очень отличается от других, и я не исключение. Так как я среднего рода, то выгляжу как серьезная девушка, но душа больше мужская, и это все переплетается между собой. Со мной было тяжело разговаривать. Меня раздражало любое проявление неуважения по отношению ко мне и в итоге я осталось совсем одно.

— То есть ты хочешь признания? — Аарин воодушевляется и гордо ставит руки на бока. — Так это легко устроить! Просто надо собрать большое количество людей и поведать о том, что ты совершенно нормальное существо среднего рода и что такое возможно.

— Признания… — протягивает многозначительно Оливьер, но все равно не открывает глаз. —